дать еще один совет, мистер Лоу, – очаровательно улыбнулась Алекс, широко открыв дверь, но пока не заходя. – Последуйте совету доктора и загляните сегодня в больничный отсек. Мне кажется, ваша рука серьезно повреждена.
Встретившись с удивленным взглядом офицера, мисс Белл, еще раз улыбнувшись, осторожно прикрыла дверь с обратной стороны и скрылась в каюте, оставив немного растерянного пятого помощника наедине со своими мыслями.
Глава 4
На следующее утро Айлин бродила по кораблю, стараясь избегать тех мест, где можно было бы встретить Томаса Эндрюса. Девушка испытывала странное чувство неловкости. Пожалуй, никогда еще ей не было так стыдно за свою экстравагантность. Она прошла все палубы А и В, рассматривая изысканное оформление и обстановку первого класса. Ее всегда занимали технические особенности корабля, но все самое величественное, самое яркое было именно здесь. Проводя рукой по перилам парадной лестницы, леди Ливингстон ловила себя на том, что вряд ли смогла отказаться от путешествия на таком корабле, даже если бы не была в гарантийной группе, хоть это и было дорогое удовольствие.
До начала ходовых испытаний оставался час. Айлин разумно рассудила – что было редкостью – что команда прекрасно справится с выходом в море и без нее, и решила посмотреть библиотеку, одно из самых тихих мест корабля. Не успела она выбрать более-менее интересную книгу и направиться в спокойный уголок, как увидела сидящего у окна с большим чертежом Томаса Эндрюса. Леди Ливингстон резко остановилась, но все же зацепила ногой стул, не упавший, но досадно скрипнувший по дереву.
– Доброе утро, – спокойным голосом ответил мистер Эндрюс, не отрываясь от своих чертежей. – Я рад, что вы решили заняться более созидательным занятием, мисс Ливингстон.
Девушка молчала, кажется, впервые не зная, что сказать. Так некстати вспомнились слова Алекс… Вспомнились потому, что они отражали правду. Эти натянутые отношения сильно выводили из душевного равновесия.
– Доброе утро, – кивнула леди и выжидающе взглянула на мужчину, но у того на лице не читалось ничего, кроме обыкновенной вежливости. Айлин вздохнула: что ж, само собой все не пройдет.
– Мистер Эндрюс, знаете, я даже рада, что встретила вас, – девушка попробовала начать с дружелюбной улыбки. – Потому что хотела… Поблагодарить за вашу заботу и беспокойство. И еще извиниться, – последние слова она произнесла быстро, почти скороговоркой; ей нелегко было признавать свою ошибку, но необходимость принуждала прислушаться все-таки к здравому смыслу. – Я понимаю, что вы хотели, как лучше для меня, но поймите, – я тоже переживала! За вас… Всех, – добавила мисс Ливингстон, с досадой понимая, что таким глупым способом чуть себя не выдала.
Мужчина глубоко вздохнул, отложил карандаш и сцепил руки в привычном жесте, выдававшем его крайнюю задумчивость:
– И вы примите мои извинения, –
