мужчину в бок. – Еще не хватало, чтобы я возбудилась на фоне кровищи, ошметков плоти и под аккомпанемент чавканья зомби!
Блондин усидел, но вот отворачивать лицо больше было не в его силах. Он посмотрел на меня своим ошарашенным взглядом олененка Бемби, что попал под свет фар, и я таки залипла.
– Просила же, – процедила сквозь зубы.
Луксор тут же закрыл глаза ладонью и отвернулся, но было поздно. По венам растекалось горячее возбуждение и желание прикоснуться кожей к коже. Единственным объектом для осуществления всех желаний на данный момент был только похоть, поэтому на него я и навалилась всем телом.
– Не смей потом подавать на меня в суд за изнасилование! – ругалась я, стараясь сохранить остатки разума.
Получалось плохо. Это я поняла, когда треснула ткань рубашки на блондине. Рвала я ее профессионально, как на стриптизере вариант с заклепками. Пуговицы так и разлетались во все стороны, закатываясь под шкафы и диван. Загорелая кожа красавца блестела в отсвете телевизора, грудь часто вздымалась, зеленые глаза из-под жемчужно-белой челки горели страстью, а на заднем плане зомби дожирали какую-то девчонку. Или парня. Не суть, звуки были тошнотными. Как я и предполагала, это не остудило мой пыл, но ассоциации с этим фильмом потом будут самые непредсказуемые.
– Никогда, – хрипло прошептал Луксор и разорвал мою майку.
На этом действии я слегка подвисла. Изначально все сводилось к тому, что похоть непроизвольно влияет на человеческий разум, вызывая возбуждение, но сейчас, когда я смотрела в расширенные от желания и предвкушения зрачки греха, то осознавала одну простую вещь: Луксор хотел меня до поджимающихся пальцев ног и сведённых судорогой мышц. Именно поэтому нас всех так крыло в последние дни. Блондин непроизвольно проецировал свою страсть на окружающих, не в силах это контролировать. Он влюблен.
Мысль молниеносно проникла в голову, как выстрел, давая объяснение всему. Естественно, я не могла остановить того, что должно было произойти дальше, ибо Луксор слишком долго сдерживался, а рядом не было никого, чтобы отвесить мне подзатыльник. Сама я не смогла прийти в норму из-за нескольких причин: парень был красив, как грех, и близок мне, пусть и не в сексуальном плане.
Мы автоматически признаем родными тех, кто долго живет подле нас, проводит с нами много времени и уживается со всеми нашими тараканами. Это не зависит от желания, просто племенной инстинкт. Мы коллективные существа и привыкли к обществу. Луксор входил в близкий круг моего общения, соответственно, имел право претендовать на место спутника моей жизни.
Другое дело, что я не хотела этого, но сейчас это не имело никакого значения. Мы слишком углубились в невменяемое состояние.
Луксор подхватил меня под бедра и перевернул, наваливаясь сверху. Кажется, это была моя полная капитуляция. Теперь похоть точно не собирался меня отпускать. Блондин завел мои руки за голову, удерживая своими, посмотрел
