цвета и заштопали глубокие раны. Тот даже не очнулся. Потом раздели Тугарина, который пытался сопротивляться, и занялись им. Через несколько минут, перемотали грудь тугой повязкой и отпустили ко мне.
– У него одно ребро сломано стрелой. И несколько неглубоких ран. – сказала Ефросинья, подойдя ко мне. – Ничего серьёзного. А вот мужик много крови потерял. Ему покой нужен. Вроде не из наших у меня память хорошая на лица. Не помню его.
– Спасибо бабушка. Чтобы мы без вас, со своей очаровательной помощницей, делали.
Алёнка покраснела и кивнула головой, отвечая на мою благодарность.
– Так может её второй женой взял бы? А Максим? – подмигнула мне хитрая бабка.
– К сожалению, в моём сердце поместилась только одна Дарина. Да и молода ещё внучка твоя, пусть поживет для себя вдоволь. – ответил я той же хитрый улыбкой. – Хотя. Вон как Тугарин поглядывает на неё. Может у них чего получится? А дружище, как тебе девушка?
Красивая, – засмущался тот. – Она похожа на мою первую любовь, что сгинула в рабстве, словно младшая сестра.
Девушка в момент стала серьёзной.
– А как её звали? – спросила она дрожащим голосом.
– Её звали Ольга. Я любил её. И хотел освободить из плена, но не успел. – с болью в глазах, ответил Тугарин. – Всего один день, и она была бы жива. Мы были бы вместе. – Он, со злостью, ударил кулаком по лодке, на которой сидел. После сморщился от боли в груди.
Алёна подбежала к нему и вновь зафиксировала левую руку.
– Ещё раз освободишь руку, получишь у меня, – горячо сказала она ему. – Так у тебя точно ничего не заживёт. А время назад не воротишь. Это была моя старшая сестра. Их с мамой и папой в поселении застали врасплох половцы, когда я была в лесу с бабушкой. Дальше судьбу её не знала, нашла родителей дома мёртвых. Я уже давно смирилась с её потерей. А ты меня понял? Береги рану, – вернулась из воспоминаний девушка.
– Да, мой командир, – пошутил Тугарин и выпрямился, после посмотрел через моё плечо и, вмиг стал серьёзным. – Максим, там наши возвращаются.
Через пять минут воины на двух лодках пришвартовались, и командир стоял перед нами и докладывал:
– Принадлежность воинов определить не удалось. Одежда и оружие самодельные. Видимо для маскировки. Также, удалось взять двоих пленных. Один тяжело ранен в живот. Возможно не жилец. Там, в низу живота, дыра с кулак от попадания пулемёта. Второй цел, почти. Так, пару царапин. Он молчит, сотрудничать не хочет.
– Раненого нашим знахаркам отдай. Того молчуна, что целый – в сарай, под чёткий надзор. Волка к нему отправьте. Пусть выбьет из этой мрази всё, вплоть до того, когда в туалет ходил по большому и сколько раз за год.
– Вас понял! – отрапортовал командир и побежал раздавать указания.
Уже к вечеру ко мне в гости заглянул уставший Волк.
– Пленный по любому имеет диверсионную подготовку и весьма
