и сразу на вечерний поезд с Алинкой. А то, думаю, не дай-то бог чего, вы ж меня тогда со свету сживете. Ну, нальете, что ли?
– Мама, ничего нет. Да тебе и хватит уже. Ты же знаешь, что тебе вообще пить нельзя, – робко возразила Нина.
Я, честно говоря, даже поразилась. Никогда не думала, что эта неугомонная болтушка может так заробеть перед собственной матерью. Это уж потом только я поняла, чего боялась на самом деле Нина. А боялась она, что мы, то есть я и Михаил, увидим ее мать во всем цвете.
Так оно и вышло.
Когда Елизавете Ивановне отказали в выпивке, она опять рассвирепела. Она ворвалась в дом, принялась швырять стулья, разбила пару тарелок, при этом матерясь, как сапожник. Алинка, напуганная страшным письмом и поведением бабушки, тихо плакала. При виде распоясавшейся Елизаветы Ивановны все на какое-то время даже забыли про письмо.
Игорь сгреб старуху в охапку и отвел ее в принадлежащий ей домик. Потом, вернувшись, закрыл дверь своей дачи на ключ. Елизавета Ивановна тут же возвратилась и принялась дубасить кулаком в стекло:
– Открывайте, сволочи! Не то я окно расхерачу!
– Я сейчас вызову милицию, мама! – крикнула ей Нина.
– Я те дам милицию! Матери родной грозить! Ну я вам, гадам, сейчас устрою!
Бормоча ругательства, она удалилась.
– Что она задумала? – тревожно спросила Нина.
Игорь пожал плечами.
– Может, стоило дать ей рюмку? Она бы, может, притихла? – выразила я свои сомнения.
– Да ты что! – в один голос воскликнули Игорь с Ниной.
– Она с каждой рюмкой становится все агрессивнее. Этого ни в коем случае нельзя делать, – пояснил мне Игорь. – К тому же она и так уже в хлам, как говорится.
– Игорь, посмотри, что она там задумала?
Еще через пару минут мы услышали гневный голос Игоря и грязные ругательства в ответ, а выйдя во двор, увидели дикую картину.
Елизавета Ивановна, обхватив столб электропередачи метрах в полутора от земли, пыталась длиннющей палкой перебить провода, несущие электроэнергию в дачу Турищевых. Как ей удалось вскарабкаться на почти гладкий столб, до сих пор ума не приложу. До нас донеслись ее угрозы:
– Вот хер вы от моего столба питаться будете! Я вам устрою содом с гоморрой!
Игорь попытался поймать тещу за ногу и стащить со столба и тем самым спасти ее, дуру набитую, от неминуемой гибели. Елизавета Ивановна в ответ яростно лягалась.
– Ну, ты, экскремент похмельный, когда-нибудь добьешься своего! Я тебе череп-то раскрою! – выплюнул обидные слова Игорь, от злости даже перейдя на «ты».
– Это ты акстримент! Еще какой акстримент. На себя посмотри! – кричала Гусева, продолжая размахивать дубиной.
– Мама! Тебя убьет! – Нина кинулась к матери и тоже попыталась стянуть ее за штанину спортивных брюк, в которые была одета узурпаторша. Штаны с этой милой бабушки тут же соскользнули, обнажив
