Учителя и старейшины – это понятно, но они не должны трепаться о подобном направо и налево. У них учатся будущие главы семей, родов и кланов. Если они будут болтать о подобных тайнах – школа и десятилетия не простоит. Обиженные, чьи тайны были раскрыты, об этом позаботятся. И плевать им будет на общественное мнение.
– И я тебе очень благодарен за это, – с искренней благодарностью сказал я Мейлин.
Пили чай мы с Мейлин не менее получаса, а то и дольше. Я рассказал ей сильно урезанную версию того, что произошло со мной, причём разговор с кицунэ я опять забыл напрочь. Странно всё это. Наедине с собой – помню всё до мелочей, а стоит с кем-то другим начать об этом разговаривать – и моментально забываю. Страшная вещь, эта магия. Так же можно и ложные воспоминания в голову вложить. Хорошо, что у меня есть запись и Тинг её уже вывела из Каталога на перчатку.
Кстати, насчёт манипуляции памятью. Может, так Такако и стала служанкой этой школы? Обворожили кого-то из старших по слугам, кто их там, этих служанок, серьёзно проверяет? Это же не стать личной служанкой молодого господина великого рода. Это же прислуга простых безродных студентов. Да, возможно, при переводе из служанок общаг Янтарей в поместья для Нефритов какая-то проверка и проводилась, но явно не на то, к какому роду-племени принадлежит слуга. Скорее уж на то, насколько расторопная и вышколенная служанка претендует на эту должность. А с этим у Такако всё в полном порядке. Да и вообще. Вспоминая легенды, которые ходили в нашем секторе об этих многохвостых, нет ничего удивительного в том, что Такако успешно работала служанкой и её никто не заподозрил.
– О, наконец-то! – взревел брат Ли, как только я зашёл домой. – Падай рядом, брат, пить будем.
Я даже замер на минуту, рассматривая эту стрёмную для моего сознания картину. Сидит такой Ли Си Цин на единственном в нашем домике широком диванчике, длиннющие мелко вьющиеся рыжие волосы распущены, аккуратно подстриженная и причёсанная бородка взлохмачена, халат и рубаха практически нараспашку. И десяток глазированных горшков с характерными наклейками на боках около дивана прямо на полу стоит. А на чайном столике – ещё два горшка. Открытых. И две пиалы-чаши. Вот только брат Ли поднимает сразу горшок и отхлёбывает прямо из него.
– А что? – с удивлением спрашивает меня брат Ли, рукой протирая усы после большого глотка. – Я не виноват, что здешнее вино слабее нашего пива. Ты, кстати, как? С алкоголем дружишь или не особо?
– Да раньше вроде не жаловался, – с опаской присаживаясь на диван и принюхиваясь к ароматом из горшков, ответил я. – Но опять же, в этой локации это будет впервые. Если что – я предупредил.
И нет, всё же в пиалу. Кто его знает, какое там пиво в мире у брата Ли. Может, оно крепче знаменитой водки из Десятого сектора.
– Не боись, я парочку печатей припас, на всякий случай, – хмыкнул брат Ли, доставая из-под столика пару бумажных печатей, знакомых мне по видео от Шороха. – Любого с ног свалят.
