не омрачали моего бытия, а все проблемы казались разрешимыми. Я витала в облаках, и реальность никак не могла повлиять на сей факт.
За неделю до Нового года я приехала к Жене на полчаса раньше условленного времени. Дверь его квартиры была слегка приоткрыта. Подобная небрежность моему парню была несвойственна. Я немного встревожилась, но, отбросив в сторону неприятные мысли, смело шагнула внутрь. Из кухни доносились приглушенные голоса. Я тут же узнала мелодичный баритон Жени и густой бас Севы. Парни о чем-то спорили, что для них было совсем не характерно. Обычно отношения между ними оставались ровными и приятными. Я невольно прислушалась к взволнованным голосам.
– Не лезь в это дело, Жека! – почти кричал Сева.
– Успокойся, я не занимаюсь ничем таким, чего не делал прежде! – ответил Женя. Он явно был недоволен тем, что друг сует свой нос, куда не просят.
– Маркин тебе не по зубам! – настаивал Сева. – Если ты не прекратишь сидеть у него на хвосте, это может плохо кончиться. Попомни мои слова.
– Маркин опасен, я и сам знаю. Но ты сгущаешь краски. Он ничем не хуже Воеводина или Лившица. Зато я раскопал отличный, я бы даже сказал, сенсационный материал.
– Вот этого я и боюсь! – Сева ударил кулаком по столу. От резкого звука я невольно подпрыгнула, но моего присутствия никто не заметил. Парни были слишком увлечены своей беседой.
– А ты не бойся. – Я буквально видела, как Женя пожимает плечами. – Тебе-то какая разница.
– Мне есть разница! Ты – мой кровный брат, и я люблю тебя!
Услышав последнюю фразу, я закатила глаза. Вроде взрослые мужчины, а, как малолетние мальчишки, верят во всякие глупости. Историю о том, как в возрасте семи лет они разрезали себе запястья и обменялись кровью, доведя до истерики обеих мамаш, я знала наизусть. По моему мнению, это было обычной игрой, но парни по сей день относились к этому серьезно. Вернее, только Сева, Женя давно считал это детской шуткой.
– Оставь, Сев. Все будет нормально, вот увидишь. Я же везунчик, не забыл? – примирительно добавил Женя. – У любого везения есть предел.
Сева резко встал, уронив стул. Тот с грохотом упал на пол, а торопливые шаги раздались в коридоре. Я кашлянула, заранее привлекая к себе внимание. Почему-то я не сомневалась в том, что слышать их разговор мне не полагалось.
– Привет, Котенок, – поздоровался Сева.
Он был страшно зол. В янтарных глазах плескалась досада, взъерошенные волосы топорщились во все стороны. Судя по всему, Басаргин ночевал у друга и, по свойственной ему привычке, проснулся далеко за полдень. На нем были только обтягивающие джинсы, а верхнюю часть груди и большую часть спины занимала огромная татуировка в виде припавшего к земле тигра. Это было что-то новенькое, прежде такого украшения у Севы я не видела. Я невольно хмыкнула, вспомнив, какую кличку для него придумала. Неужели ему так понравилось, что он решил воплотить ее в нечто более осязаемое?
