дорогая, соберись, не расклеивайся, плохо мне совсем. Я своими ногами из этого дома хочу уйти, а не на носилках. Позвони, прошу, – настойчиво проговорила Людмила Сергеевна.
Юлии Павловне очень не хотелось, чтобы соседка услышала, как она будет разговаривать с доктором, поэтому, чтобы сделать звонок, она отправилась в свою комнату. Но, оставшись наедине с собой, больше сдерживаться уже не могла – слезы хлынули у неё из глаз, в горле першило до одури, нос распух, а голос стал хриплым и низким. К счастью Геннадий Михайлович оказался на месте, дежурил по отделению, поэтому ответил быстро. Выслушав сбивчивый рассказ Юлии Павловны, сказал коротко:
– Приезжайте. Вы на машине или скорую вам вызвать?
– Мы наверно лучше на такси, – ответила Юлия Павловна.
Ей очень захотелось прокатить Людмилу Сергеевну по городу на большой хорошей машине, а не в карете скорой помощи. Чтобы та еще раз окунулась в вечернюю суету любимого города, с его фонарями, мостами, садами и проспектами. Посмотрела на спешащих куда-то людей, на заснеженный февральский Петербург.
Геннадий Михайлович назвал фамилию врача приемного покоя, к которому надо обратиться по приезду в стационар и переспросив, все ли она поняла, положил трубку.
В такси ехали тихо, даже водитель выключил радио, словно чувствуя его неуместность. Людмила Сергеевна не отрываясь смотрела в окно машины. Видно было, чувствует она себя неважно. Но по взгляду женщины – пристальному, напряжённо-внимательному – Юлия Павловна догадалась, как старалась сейчас Людмила Сергеевна не пропустить ни одной чёрточки заоконного пейзажа, наслаждалась видами зимнего города, словно знала, видит всё это в последний раз.
Хотя всё сегодня для неё было в последний раз: стоя на пороге квартиры, Людмила Сергеевна посмотрела вглубь неё, в сторону своей двери, как в последний раз. И на дом оглянулась, прежде чем сесть в машину, словно прощаясь. Она чувствовала как неудержимо уходит из неё жизнь. Что сегодня даже ботики свои и пальто она тоже надевает в последний раз.
Сколько всего способен вобрать человек, отправляясь в последний путь? Что важно для него в эти минуты? Как может он оставаться спокойным и восприимчивым по дороге в неведомое? Никто не в силах ответить на эти вопросы, потому что из такого путешествия не возвращаются. Юлия Павловна думала об этом, глядя на свою спутницу. Стараясь не мешать, она сидела в машине молча. Тем не менее, силясь понять, что творится сейчас в душе Людмилы Сергеевны.
Приемный покой встретил женщин привычной суетой. Врачи скорой помощи оформляли привезенных ими больных, родственники тихонько перешептывались, кого-то вызывали в кабинет, кого-то медсестры забирали в отделение. Юлия Павловна усадила свою спутницу на стул в коридоре и тоже зашла в кабинет приемного покоя. Похоже, их уже ждали. Дородная медсестра в бирюзовом медицинском костюме без лишних объяснений приняла бумаги Людмилы Сергеевны, куда-то позвонила и после короткого разговора сообщила Юлии Павловне, скоро за больной придут.
Юлия
