бросил на столик тонкую папку с бумагами.
Мастерс взял ее, небрежно полистал, криво усмехаясь.
– Только не говори, что вы всерьез поверили старине Дональду и его бредням о глубинном государстве. Это сказки для реднеков. Я думал, вы умнее.
– Сказки или не сказки, мы сами решим. Мне нужен твой контакт с этими людьми и список всех, кто тебе известен. А также их возможности, планы и почему во всех перехваченных донесениях упоминается 4 июля. Что должно произойти 4 июля?
– Ну как же, Эдуард! – Мастерс развел руками. – 4 июля вся Америка празднует день своей независимости. Праздновала. Может, и в этот раз будет праздновать. Сидя в подвалах. Не знаю, чем тебе еще помочь. Я вообще не понимаю, чего ты от меня хочешь. А этими бумажками можно разве что подтереться.
Он бросил папку обратно на столик.
Викентьев вздохнул.
– Ясно. Не хочешь по-хорошему, – он склонил голову к рации и нажал кнопку. – Заводите.
Из коридора донесся какой-то шум, возня.
К Мастерсу подскочили двое спецназовцев, схватили за плечи и прижали к спинке кресла.
Дверь распахнулась.
Запыхавшийся Багор с трудом втащил внутрь упирающуюся рыжеволосую девчонку в клетчатой школьной юбке. Девчонка остервенело сучила ногами и била оперативника по спине скованными руками. Рот был заклеен скотчем, и от натужных глухих воплей ее лицо уже было пунцовым, как вареный рак.
– Дженни! – Мастерс было вскочил, но тут же был усажен обратно спецназовскими лапищами. – Ублюдки! Как вы ее…
– Хочешь знать, как мы ее нашли? – Викентьев попробовал виски. – Ты же не думаешь, что твоя прислуга настолько верна, что не может шепнуть пару слов про частный закрытый колледж.
Багор подтащил девчонку к массивному обеденному столу, нагнул и ладонью вдавил ее голову в столешницу.
– Отпустите ее, – сказал Мастерс, стараясь говорить спокойно. – Она здесь не причем.
– Она твоя дочь, – сказал Викентьев. – Она не может быть не причем. Ты будешь говорить? Повторить вопросы?
Мастерс сипло дышал, не спуская глаз с дочери. Потом посмотрел на застывшего у двери Антона.
– Смотрю, у вас тут модификант. Значит, мной должна заниматься «Сигма». Не так ли? Я буду говорить только с ее руководством. Извини, Эдуард, у тебя уровень допуска не достаточен.
– У «Сигмы» свои вопросы. У меня свои. Ты расскажешь все, что мне надо – и тогда все будет хорошо. Нет – все будет плохо. И говори быстро. У меня мало времени.
– Извини. Мне нечего тебе сказать.
Викентьев вздохнул.
– Твой выбор, – он кивнул Багору. – Действуй.
Багор переместился в сторону и рывком содрал с девчонки юбку. Девчонка заверещала, дрыгая ногами.
Мастерс рванулся к ней.
– Эй! Что вы делаете?!
– Ничего особенного, – Викентьев пожал плечами. – Полагаю, твоя дочурка в колледже к этому уже привыкла.
Багор,
