к сердцу.
Я молча смотрел на старика и улыбался. Тревога за сестру, Иную, за город на время поутихла.
– Ваша история прекрасна. Но она одна на миллион.
– Главное – верить, Айден…
Я заметил парнишку, несущегося ко мне во весь опор через площадь.
– Был рад повидаться, Люсьен. – Я склонил голову в знак уважения и поспешно покинул пекарню, оставив своего друга в легком недоумении.
16
Айден
– Домре Айден! Домре Айден! – Паренек тряс передо мной глиняным кувшином. – Вот! Это мать варила. Свежайший корень хилари, такого даже на дальнем тракте не купишь.
– Кружка хоть есть?
Паренек расплылся в улыбке:
– А то, как же!
И, отстегнув от своего пояса фарфоровую чашку, расписанную цветами, он тут же налил из кувшина светло-оранжевый напиток
– Лучшая чашка из нашего дома.
Хилари действительно был горячим, от него валил пар, невзирая на жару вокруг.
– Сколько?
– Двенадцать серебряных. – Паренек стоял зардевшись, явно смакуя каждую секунду.
Теперь можно было еще несколько недель травить своим друзьям байки о том, как он обслужил знатного лорда – самого домре Айдена, Главу Форестала.
Я протянул ему один золотой, и мальчишка хотел было запротестовать, но как-то слабо у него это вышло. В глазах уже отражались золотые диски, а в подростковой голове явно зрел план, как потратить это богатство.
– Это за кружку. – И, подмигнув удачливому торговцу, я принял горячий напиток из его рук.
Паренек тут же радостно бросился наутек, а я направился к лавке, где оставил двух модниц из разных миров. Приблизившись к дверям этого двухэтажного здания, я принялся ждать.
Габриэлла
Я будто попала в кино. Все эти пышные рукава, оборки, гладкий прохладный шелк, по которому постоянно хотелось проводить руками, погружали меня в сказку. Сказку наяву.
Видела бы все это моя мама. Она шила такие наряды для нашего городского театра и просто обожала свою профессию. Я шмыгнула носом. Совсем не заметила, как из глаз полились слезы.
Бедная моя мама. Она, наверное, с ума сходит от неизвестности. Оставалась единственная надежда, что матери будет просто некогда звонить мне из гастрольного тура, в который они отправились еще две недели назад.
«Ну а там я уже вернусь. Совру что-нибудь насчет гриппа и слабости…»
Магазин этой славной женщины, домре Сайны, поражал своей площадью. Но, несмотря на размеры помещения, каждый миллиметр был использован с пользой. Десяток портновских манекенов с готовыми нарядами так и манил прикоснуться к изящному волану, оборке или задрапированной юбке. Прозрачная витрина впускала так много света, что превращала этот магазинчик
