сих пор в фургоне. Ты собирался паять его, помнишь? Это штука, которая поддерживает великана, – объяснила она нам. – Но все же, – добавила она, ухмыльнувшись мне, – мы не должны выдавать слишком много секретов. От этого тайна исчезает, ты не думаешь?
Не успела я ответить, как дверь приходского зала распахнулась и на фоне солнечного света возник женский силуэт. Это была Синтия, жена викария.
Она не сделала ни шагу внутрь, а стояла, ожидая, чтобы викарий поторопился к ней, что он и сделал. Ожидая его приближения, она обратила лицо к свету, и даже с того места, где я стояла, я ясно видела ее холодные голубые глаза.
Ее рот был поджат, словно губы туго сшили шнурками, редкие седовато-светлые волосы были стянуты – с виду, болезненно – в овальный пучок на затылке над исключительно длинной шеей. В бежевой блузке из тафты, коричнево-красной юбке и коричневых оксфордах[24] она ничто так не напоминала, как дедушкины часы с перекрученным заводом.
Помимо крепкой трепки, которую она мне задала, было сложно сформулировать в точности, что мне не нравится в Синтии Ричардсон. По всем рассказам, она была святая, тигрица, маяк надежды для болящих и утешение для страждущих. Ее добрые дела стали легендарными в Бишоп-Лейси.
Но тем не менее…
Что-то в ее позе отдавало фальшью: неприятное слабосилие, оттенок безволия и усталого поражения, которые можно увидеть в лицах и телах жертв бомбардировок в военных выпусках «Пикчер пост». Но в жене викария?…
Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока она шепотом проводила совещание с мужем. И затем, лишь мельком глянув внутрь, она ушла.
– Отлично, – сказал викарий, улыбаясь все шире по мере того, как медленно приближался к нам. – Похоже, Ингльби позвонили мне в ответ.
Ингльби, Гордон и Грейс, владели фермой «Голубятня», пестрой мешаниной из полей и старых лесов, раскинувшихся к северу и западу от Святого Танкреда.
– Гордон любезно предложил вам место для палатки – в низине на поле Джубили, чудесное местечко. Это на берегу реки, недалеко отсюда. В пешей доступности. У вас будет изобилие свежих яиц, тень несравненных ив и общество зимородков.
– Звучит прекрасно, – заметила Ниалла. – Райский уголок.
– Синтия говорит, что миссис Арчер тоже звонила. Но с этого фронта не столь радостные вести, боюсь. Берт уехал в Коули, на курсы на фабрике Морриса, и не вернется до завтрашнего вечера. Ваш фургон совсем не на ходу?
По обеспокоенному выражению лица викария я поняла, что он представляет себе картину фургона с надписью «Куклы Порсона», припаркованного у входа в церковь в воскресенье утром.
– Милю или две протянет, – сказал Руперт, внезапно появляясь из-за сцены. – Теперь, когда его разгрузили, ему проще будет ехать, а я буду осторожен.
Что-то промелькнуло у меня в мозгу, но я не уловила что.
– Великолепно, – сказал викарий. – Флавия, дорогая, ты не возражаешь против поездки? Покажешь им место.
6
Оксфорды – туфли на шнурках, как правило мужские.
