смотри на меня так, Аня.
– Я не смотрю. Всё понимаю, – проглотила я обиду, думая о том, чего мне стоило сорваться на ночь глядя, когда отгремели спокойной ночи малыши и приехать к нему, потратив деньги на такси.
Я не брала у него денег и дело было не в принципиальности, просто в мозгу до сих пор сидел таракан, напоминающий о дорогущей, незаслуженной покупке.
Айфон последней модели, взамен утерянного в аварии старого.
Неравнозначная замена, но спорить с ним было бесполезно.
– Давай хотя бы такой же, мой телефон меня вполне устраивал.
– Аня, – резко, непримиримо. – Я должен знать, что твоя труба не накроется, когда я захочу тебя видеть. Понимаешь?
О, я понимала.
Понимала, что превратилась в девушку на побегушках, и к своему стыду не хотела ничего менять.
Слишком крепкими были объятия, казавшиеся оплотом мира, слишком властными было ощущение члена внутри, невероятно восхитительное, словно выступление на сцене.
Рома стал всем и как бы это было неправильно, не вовремя, и вообще не нужно никому из нас, он перекрыл даже любовь к балету.
Предательница. Ведь ты понимаешь, Аня, что значит для него работа, просто твоя перестала иметь столь решающее значение.
– Я все прекрасно понимаю, – как заведенная убеждала я себя.
Натянула на рот милую улыбку, не хотела показаться назойливой или непонимающей.
Потом села, судя по потемневшим глазам Ромы, во вполне соблазнительную позу и провела кончиком пальца по твердому животу и столько же твердому члену.
Его вид не пугал, он был большим, с выпирающей розовой головкой, он спокойно помещался в моем теле.
Он, если честно, если говорить со всей откровенностью, со всей звенящей в ушах откровенностью – был идеальным. Таким, что хотелось и рукой провести, и в рот взять.
Я пока ограничивалась первым, наверное, потому что знала, что Рома от моей невинности сходит с ума, а еще от того, что был первым, а мне хочется, чтобы и единственным.
Но мечтать стать примой балериной проще, чем мечтать о том, как Рома будет снимать с меня свадебное платье.
Он утробно застонал, когда я обхватила пальцами основание и легонько сдавила, ровно как он учил. Он очень любит меня учить, направлять, заставлять биться от предвкушения, от жажды напиться из источника, которым я его считаю. Мой личный оазис. Нереальный, и такой прекрасный.
Он вновь вздрогнул, и резко обхватил мое запястье рукой, а другой сжал подбородок, заставляя поднять взгляд.
– Вот и молодец, что понимаешь, – пробормотал он хрипло, вглядываясь в меня, лаская лицо, стараясь, очевидно, совсем поработить. Проблема-то была как раз в том, что я не против. Совсем не против.
– Я же не заставлял тебя приехать.
Конечно, не заставлял. У нас вообще все добровольно и взаимно приятно. Он просто сказал заклинание, словно вводившее меня в гипнотический транс.
Ты мне нужна.
