Николаевну Ремешкову, – смиренно ответила я.
– Ма, – завопила отроковица, – к тебе какая-то нищенка явилась.
– Иду, – раздалось хрипловатое меццо, и в коридор вышла дама.
При виде ее я сначала испугалась, но потом постаралась взять себя в руки. Представьте, что на вас надвигается стог сена двухметровой высоты и такой же ширины. Сходство с пожухлой травой навевали волосы дамы-монстра. Кудри у нее были выкрашены самым невероятным образом – у корней светло-коричневые, посередине желтоватые, на концах почти белые. Так выглядит начинающая подгнивать солома. И одета она была «восхитительно». Тучный, похожий на арбуз зад обтягивали такие же, как у дочери, брючки, только не розовые, а ядовито-зеленые. Невероятный бюст, напоминающий все те же астраханские арбузы, только размером поменьше, угрожающе выпирал из ажурной кофточки. На шее сверкала цепь, в ушах блистали слитки золота, а пухлые запястья крепко обхватывали массивные, как наручники, браслеты.
– Ты, что ли, новая прислуга? – отрывисто поинтересовалась хозяйка и, не дождавшись ответа, приказала: – Ботинки сымай и иди на кухню.
Я покорно выполнила приказ. Ремешкова плюхнулась на диванчик, налила себе чай и рявкнула:
– Значит, слушай! Готовить что велю, убирать, стирать, гладить. Ежели сопрешь чего – найду и удавлю.
Я отметила, что «хозяйка» не предложила мне разделить с ней чаепитие, и, подвинув табуретку, тихо, но весьма категорично сказала:
– Надеюсь, вы понимаете, что я совершенно не собираюсь вести ваше домашнее хозяйство, насколько знаю, в мои обязанности входит проследить за вашим супругом.
– Да тише ты, – шикнула Анна, – готовить могешь?
– Ну, я, конечно, не шеф-повар «Арагви»…
– А нам такого и не надо, – заржала хозяйка, – люди мы простые, едим как все, лишь бы чисто да сытно. Не дрейфь, становись к плите, а на уборку я другую найму. Только имей в виду, ежели чего сопрешь, мало не покажется.
Я посмотрела в ее крохотные голубенькие глазки, похожие на две кнопки по обе стороны толстого картофелеобразного носа, и неожиданно спросила:
– Чем торгуете?
– Шмотками, – охотно пояснила Аня, – исключительного качества. Во, гляди.
И она вытянула вперед ногу, похожую на конечность бегемота.
– Видала, какие бриджики? Класс, фирма, на фабрике берем, чай, не гнилыми нитками шиты. Другие знаешь как делают? Говна накупят и людям продают, а сами в приличном месте прибарахляются. А у меня все честно – что покупателям везу, в том и сама хожу. Я вот тебя научу, – неожиданно улыбнулась она, – пойдешь брать шмотье на рынок – на торговца гляди. Ежели в своем сидит – порядок, а ежели в другом – проходи мимо. Брюки-то у тебя дешевле некуда, на Черкизовском брала?
Я кивнула.
– Дрянь, – резюмировала Аня, – им красная цена три бакса, а тебе небось за тысячу впарили.
Удивившись ее проницательности, я ответила:
– За
