повернулся он к брату, захлёбываясь от восторга.
Дыхание тут же перехватило: нора двоюродного брата тоже обрушилась – не осталось ничего, кроме гнутой жести и смятой сетки.
Под жестяной крышей – комок рыжего меха. Комок лежал и не шевелился.
– Двести одиннадцатый! – задрожал О-370.
Комок не издал ни звука.
О-370 осторожно проскакал по краю обвалившейся крыши, следя, чтобы она не прогибалась под его весом. Он спустился на деревянную раму, уцепился клыками за жестяной угол и потянул что было сил. Это оказалось непросто, но О-370 превозмог себя и сдвинул крышу на пару дюймов.
Н-211 лежал на спине с широко распахнутыми стеклянными глазами.
У О-370 похолодели уши.
– Ох, нет, – забормотал он, – нет, нет, нет!
Н-211 хлопнул ресницами:
– Обалдеть, к бреху!
– Что за выражения! – возмутилась П-838.
Страх растаял было в животе у О-370. И вдруг закипел:
– Ты почему молчишь?
Н-211 вскочил на лапы:
– А ты заслужил, когда сломал норы!
О-370 рванулся вперёд, предполагая, что сетчатая стена его остановит, но, к своему изумлению, ударил Н-211 лапами прямо в лицо. Изумление стало только сильнее, когда клыки брата впились ему в ухо. В отместку он вцепился Н-211 в загривок, и они покатились по крыше. Он кожей чувствовал каждый зуб, каждый коготь, каждый рокот рычащего брата.
Больно. И так чудесно.
– Парни! – крикнула П-838.
О-370 разжал пасть, сжимавшую горло Н-211, а брат выпустил из зубов его ухо. Оба едва не задыхались. О-370 вдруг догадался, что, когда они с братом коснулись шубками, никаких искр между ними не полетело. А ведь им всегда говорили, что происходит именно так – лисы встречают друг друга в Сарае и вызывают яркую вспышку Голубого. Но всё вышло по-другому, и О-370 почувствовал вдруг какую-то брезгливость, только сам не понимал, почему.
– И что вы теперь собираетесь делать, гении? – спросила П-838. – Спать-то вам негде.
Лисёныши огляделись. Четыре стены, которые прежде оберегали их от мира, лежали в обломках под лапами. Над головой висело холодное чёрное небо, а тёплое свечение обогревателей сменилось ледяным светом звёзд. Ветер обдувал шубки. Ветки тянулись со всех сторон. Из гущи деревьев за ними следили невидимые глаза.
О-370 задрожал. Он и сам не знал – от восторга или от страха.
Он повернул голову к фермерскому дому и принюхался. От дома пахло погашенными на ночь свечами. Рухнувшая крыша не разбудила Фермера. Норы больше не удерживали их с братом. И они ещё не скоро туда вернутся.
Р-р-р-рн!
О-370 услышал позади какой-то шорох. Он оглянулся и увидел, как Н-211, напрягая силы, лезет мордой под изогнутую крышу.
О-370 вскинул голову:
– Ты чего?
– Издеваешься? – ответил Н-211, подпирая головой крышу в надежде выпрямить. – В любую секунду из леса может выскочить какое-нибудь чудовище! Помоги
