протестантское вероучение, названное впоследствии его именем. Был еще Мартин Лютер Кинг – чернокожий пастор и проповедник, невинно убиенный в двадцатом веке по политическим мотивам, про которого она кое-что помнила еще со школьных времен.
Надежда только вздохнула: вряд ли фирма по прокату дорогих автомобилей будет называться именем Лютер. Значит, следовало продолжать поиски. Следующим по популярности было слово «Лютеция»: изначально небольшой город в Римской империи на месте нынешнего Парижа, а сейчас – концертный зал в Европе, салон красоты в Москве (эти салоны как только не называют, лишь бы слово было красивое) и… частный отель в городе Санкт-Петербурге.
Надежда мигом нашла его сайт. Судя по скромной, ненавязчивой рекламе и фотографиям, отель был очень и очень дорогим. Таким заведениям реклама не нужна, клиенты постоянные, все люди солидные и со средствами, больше всего ценящие приватность и личный покой.
Видимо, машина была предоставлена этим отелем, а стало быть, Антон там и проживает. Ну что ж, это было уже кое-что, но Надежда Николаевна на всякий случай решила провести еще одну проверку.
Дождавшись девяти часов, она заняла пост у дверного глазка. Как обычно, минут через пять открылась дверь соседей и вышел ротвейлер Дима, чинно неся в зубах поводок. За ним показался хозяин, на ходу застегивающий куртку. Следом вышла его жена, давая обоим последние наставления: с земли ничего не поднимать и в пасть не тащить, а также зайти в магазин за молоком.
Когда оба Димы вышли на площадку, Надежда тут же высунулась из-за двери:
– Инка, можно тебя на минутку?
– Давай только быстро, а то у меня оладьи на сковородке.
– Смотри! – Надежда нашла в мобильнике фото ботинка. – Что можешь сказать про эту обувь? Ты ведь раньше в обувном бутике работала?
– Работала, когда училась, – подтвердила Инна, рассматривая снимок. – Выучилась на свою голову, дослужилась до замдиректора фирмы, а зарплата в два раза меньше, чем в бутике. Спрашивается, для чего пять лет мучилась, молодые годы тратила?
– Да ладно, к тому времени тебя все равно из того бутика турнули бы, возраст не тот.
– Точно, тем более он давно закрылся. Ну, что я могу сказать?
– Что, ничего особенного? – расстроилась Надежда. – Обычные ботинки?
– Напротив. Знаешь, как считается: самая дорогая обувь выглядит как самая простая. Так вот эти ботиночки итальянские, ручной работы, сделаны в частной мастерской в предместье Вероны. Эта мастерская существует с середины семнадцатого века и переходит от отца к сыну, от деда к внуку.
– Ого!
– Обувь делают заказчику по его индивидуальной колодке, которая у них хранится. Гарантию, разумеется, дают. Пожизненную. И если с ботинками что-то случится, то посылать их надо по почте в эту самую мастерскую. Они сами все чинят и обратно присылают. Стоит все это удовольствие запредельно.
– Представляю…
– Не
