в то, о чем говорили и мечтали.
Волнение Таны еще не улеглось, когда вечером они с матерью отправились в ресторан. Мало того, что заказала сплошь деликатесы, Джин преподнесла дочери сюрприз, заказав шампанское. Вообще-то ей не хотелось приучать дочь к спиртному: слишком свежа была еще в памяти судьба ее собственных родителей и Мэри Дарнинг, – но сегодня допускалось исключение.
С бокалом в руке она поздравила дочь и преподнесла ей небольшой футляр от Артура. Выбирала подарок, конечно, сама Джин, как и все другие, даже те, что предназначались его собственным детям. Тана достала великолепного плетения золотой браслет и надела себе на запястье, заметив без особого воодушевления:
– Очень мило с его стороны.
Не желая огорчать Джин, Тана больше ничего не сказала, а к концу недели проиграла решающую битву: терпение лопнуло слушать непрестанные причитания матери, и она согласилась пойти на вечеринку к Билли Дарнингу.
– Но это в последний раз. Договорились?
– В кого ты такая упрямая? Ведь тебе оказали любезность.
– Любезность? – Глаза девушки полыхнули зеленым огнем, и язык повернулся раньше, чем она успела сдержать себя: – Ах да, я ведь дочь наемной служащей. Всемогущий Дарнинг снизошел до того, чтобы пригласить Золушку на бал.
Глаза Джин наполнились слезами, а Тана удалилась в свою комнату, проклиная себя за несдержанность, но видеть, как пресмыкается мать перед Дарнингами – не только перед Артуром, но и перед Энн, перед Билли, было нестерпимо. Каждое их слово или жест воспринимаются как неслыханная милость, за которую надо униженно благодарить. Тана хорошо знала, что представляют собой вечеринки Билли: алкоголь рекой, разной степени обнаженности парочки в темных углах, приставания пьяных мажоров. Она ненавидела такие вечеринки, и эта не была исключением.
Один из друзей Таны, их с Джин сосед, привез ее в Гринвич в красном «корвете», позаимствованном у отца. Всю дорогу парень хотел произвести на нее впечатление: летел на скорости восемьдесят миль, однако не преуспел. Тана приехала на вечеринку в белом шелковом платье и белых туфлях без каблуков, в которых длинные стройные ноги смотрелись очень грациозно, когда она выходила из кабины. Перекинув золотистые локоны на спину, девушка огляделась, хотя не надеялась встретить знакомое лицо. Особенно ненавистны были ей эти вечеринки, когда Тана была еще маленькой и отпрыски Артура открыто ее игнорировали. Теперь все изменилось. К ней тут же прилипли три самоуверенных хлыща в полосатых хлопчатобумажных пиджаках и наперебой принялись предлагать то джин с тоником, то что-нибудь еще на выбор. Она всем ответила отказом и скоро смешалась с толпой гостей. Своего спутника она потеряла из виду и с полчаса бродила по саду одна, кляня себя за то, что поддалась на уговоры. Развязные хохочущие девицы держались группками и лихо поглощали спиртное, изо всех сил привлекая внимание молодых людей. Немного погодя загремела музыка, и дергающиеся пары заполнили танцпол. Еще через полчаса огни притушили, и
