и выбежала из дома в первой попавшейся футболке, которая валялась на диване, и в домашних джинсах. В начале осени, да еще ночью, пришли первые заморозки, и теперь она жутко замерзла.
– Что же вы так легко оделись? – поинтересовался шофер, наблюдая за Соней в зеркало заднего вида.
Ничего, не ответив, она только посильнее сжала зубы, чтобы унять дрожь.
В приемном покое Соня уже ничего не смогла сделать с бившей ее лихорадкой. Пришлось переждать несколько минут и только после этого подойти к окошечку «Справочного».
Оказалось, что ее уже ждали.
– Девушка, почему же так долго? Я ведь сказала – приезжайте немедленно, – начала было брюзжать подошедшая к Соне пожилая женщина в белом халате, но внимательно на нее посмотрев, внезапно замолчала на полуслове.
– Пойдемте со мной, – изменившимся голосом попросила она.
Они поднялись на второй этаж и пошли по длинному коридору. Внезапно докторша остановилась.
– Нам надо поговорить, – устало произнесла она.
Соня молча кивнула головой.
– Вас лихорадит. Хотите, я накапаю вам валерьянки?
Соня снова кивнула.
Они вошли в небольшую палату, полностью заставленную прозрачными шкафами с лекарствами.
– Выпейте. – Женщина протянула небольшую пластиковую чашечку, от которой резко пахло валерьянкой.
Соня послушно опрокинула содержимое стаканчика в рот.
– Вам лучше? – через некоторое время спросила доктор.
– Да, – ответила Соня и не узнала свой собственный голос, таким глухим и слабым он ей показался.
– Мне очень тяжело вам это говорить, но ваш муж умер полчаса назад. – Женщина замолчала, внимательно наблюдая за реакцией Сони. – Его привезли около десяти вечера с увечьями, несовместимыми с жизнью. Была пробита голова и сломан позвоночник. Он умер, не приходя в сознание, – немного подумав, добавила она.
Безразличие ледяной волной окатило Соню. Она тупо смотрела в некрасивое лицо докторши и не могла поверить ни слову. Тонкие губы женщины двигались, обнажая мелкие неровные зубы. Потом ее рот стал стремительно расти, пока не превратился в огромную воронку.
Резкий запах привел Соню в чувство. Первое, что она увидела, открыв глаза, был кусок медицинского бинта, который доктор держала прямо перед Сониным носом. От него нестерпимо воняло нашатырем.
Соня грубо оттолкнула от себя руку женщины и резко поднялась на ноги. В голове тотчас зашумело.
– Покажите мне его, – еле слышно попросила Соня.
Докторша понимающе отвела глаза в сторону и направилась к двери.
– Пойдемте.
И вот они снова идут по каким-то длинным, едва освещенным коридорам. Соня совершенно не смотрела по сторонам, от слез она едва различала спину женщины, за которой шла нетвердым шагом.
«Это все из-за меня. Я его убила во второй раз. Тогда он чудом выжил, а теперь… Я… я во всем виновата».
Сейчас, когда Герасимова не стало, Соня вдруг
