Соня уже выбежала на площадку, когда поняла, что помощи, как таковой, от нее не требуется.
– Только у него пуговицы спороты, пришей и надевай. Дверь потом просто захлопнешь, и все! – прокричала она уже снизу.
– Спасибо!! – И Света зашла в квартиру.
Соня выбежала из подъезда и налетела на мужчину, курившего прямо около двери. Тот внимательно посмотрел на молодую женщину с ярко-рыжими волосами, которая его чуть не сбила с ног, и равнодушно отвернулся.
«Не она!» – решил он.
А Соня, не оглядываясь, устремилась дальше. До трамвайной остановки было две дороги – одна по улице, а другая через стройку. Причем через стройку в два раза быстрее. И несмотря на то что стройка была заброшенная, на ней обитали бомжи и малопривлекательные личности, Соня постоянно бегала именно через нее. Впрочем, как почти все жители близлежащих домов.
«Пока гром не грянет, мужик не перекрестится, – думала Соня, проносясь мимо огромных труб, разбросанных по всей площадке. – А ведь здесь и убить могут, и никто потом не найдет».
Но как она ни спешила, трамвай, на котором она ездила на работу, уже ушел. Следующего пришлось бы ждать 20 минут, которых не было. Соня подбежала к одинокой машине, припаркованной недалеко от автобусной остановки, расположенной как раз напротив трамвайной.
– Довезете? – с отчаянием спросила она, наклоняясь к водительскому окошку.
Дедок, сидевший за рулем допотопного «Москвича», оценивающе оглядел Соню.
– Семьдесят рублей, – наконец буркнул он.
Соня вздохнула и полезла в машину. Конечно, семьдесят рублей – это настоящий грабеж, но спорить у нее уже не было ни сил, ни времени.
Дедок довольно крякнул «нашел дуру!» и тронулся с места.
Откинувшись на неудобном заднем сиденье «Москвича», Соня неожиданно разозлилась на Юру. Ведь он видел, что она опаздывает, мог бы и подвезти. Сам-то он добирался на работу на отцовской машине, которая стояла в гараже как раз в Сонином дворе.
«Интересно, он не догадался или ему просто наплевать?» – размышляла Соня, уже совершенно забыв о том, что собиралась остаться дома. И тут же ей стало совестно.
«Господи, он же ходит за тобой уже десять лет. Какие доказательства тебе еще нужны? Юра – добрый, хороший парень. Кстати, он единственный до сих пор тебя любит. Несмотря ни на что. И вообще, что сделано – то сделано».
Но тем не менее даже в этом внутреннем монологе чувствовалась какая-то фальшь. Ей было постоянно за него неловко – и за его блеклую внешность, и за манеру одеваться (Юра предпочитал спортивные брюки в любой ситуации и длинные бесформенные свитера, половину из которых давно пора было выбросить), а когда приходили гости и он начинал вдаваться в философию, в которой понимал как мартышка в апельсинах, Соня просто сгорала от стыда. Поэтому она старалась появляться с ним на людях как можно реже. Перестала сама ходить в гости и приглашать к себе. Исключением была Ирина, которая никогда не спрашивала разрешения прийти, а просто приходила. Впрочем, для этого и существуют
