Соня еще долго лежала без сна, ощущая приятную усталость и наблюдая за спящим мужем. Телевизор давно выключили, а из кухни едва слышно доносилась божественно красивая мелодия, которую передавала по приемнику какая-то ночная радиостанция.
Соня осторожно приподнялась на локте и бережно, чтобы не разбудить, едва касаясь губами, поцеловала спящего Кирилла.
«Господи, – мысленно взмолилась она, – пожалуйста, я так не хочу его потерять».
В эту минуту Соне хотелось заплакать от переполнявшего ее счастья. Ни с чем не сравнимое чувство пьянящей эйфории завладело всем ее сознанием.
В ту ночь сама она не спала, а только смотрела на спящего Кирилла и благодарила Судьбу за встречу с ним.
Соня поморщилась от самой настоящей боли, буквально рвущей ей душу, и тут же открыла глаза.
В полупустом салоне автобуса из невидимых динамиков доносилась та самая волшебная мелодия. Соня, еще окончательно не проснувшись, удивленно смотрела по сторонам.
Рядом, держа на коленях букетик из почти опавших, темно-бордовых роз, сидел Юра и, безбожно фальшивя, подпевал вполголоса.
– Проснулась, солнышко? – улыбнулся Герасимов, увидев, что Соня изумленно крутит головой.
– А я что, задремала?
– Как только мы сели в автобус, – как будто уличая ее в чем-то постыдном, объяснил Герасимов и принялся снова насвистывать мотив все еще звучавшей мелодии.
«Господи, какой он отвратительный». Соню просто передернуло, да как он может опошлять своим воробьиным писком эту святую для нее музыку.
Но она все же сдержалась, а вслух попросила:
– Юра, не свисти, пожалуйста, денег не будет!
Герасимов удивленно посмотрел на Соню, но, к счастью, замолчал.
Даже теперь, спустя много лет, она так и не смогла понять, почему этот, в сущности, самый банальный семейный вечер стал самым счастливым моментом в ее жизни. Намертво врезалась в память и та чудесная мелодия, которая внезапно стала символом той ночи. Правда, сейчас Соня сразу же выключала любой источник звука, откуда, по какой-то случайности, доносился этот мотив… Потому что было слишком больно. Как будто эта чарующая музыка раскаленным железом выжигала на ее и без того изуродованном сердце свои волшебные ноты. Казалось бы, спустя столько лет боль должна утихнуть, ожог зажить, но… Стоило Соне услышать только первые аккорда мелодии, ставшей для нее реквиемом, чудовищная тоска по навсегда утраченному счастью была тут как тут.
Когда Соня с Герасимовым наконец-то добрались до Иркиного дома, неожиданно пошел дождь. Соня, у которой настроение и так было на «нуле», загрустила еще больше.
– Что-то не так, солнышко мое? – Юра ласково потрепал ее по голове.
«Как собаку», – машинально отметила Соня.
– Нет, все замечательно!
«Просто всегда, когда мы вместе, мне хочется удавиться». Последнюю фразу она произнесла про себя.
Дверь
