«S» с водителем и охранниками – двумя крепко сбитыми приземистыми бульдогами под пятьдесят.
– Вы поели, господа? – спросил я, подойдя к машине. – Или, может, прихватить вам что-нибудь из нашей столовой?
Фраза моя была почти ритуальной. Не было еще случая, когда моя охрана забыла своевременно подкрепиться.
– Да нет, спасибо, Иван Николаевич, мы обедали, – отозвался ближайший из моих бульдогов. – Сосисок навернули по две порции.
– С кетчупом, – добавил второй бульдог. – Самое то.
Мне открыли дверцу, и я влез на заднее сиденье. В моделях «S» много всяких полезных технических примочек, но салон тесноват.
– Сейчас в Хоромный? – Шофер повернулся ко мне. Я кивнул. Шофер у меня по паспорту Санин, а охранники – Гришин
и Борин. Такие короткие фамилии, по словам старика Серебряного, при коммунистах доставались лучшим евреям-эстрадникам – всем этим Боруховичам, Файнциммерам, Вайнштокам – по блату и за бабки. А в гэбэшной «девятке» те же фамилии давали даром, вместе с пайком и кобурой. Охране нельзя быть длиннее двух слогов. Мало ли что? Пока объект орет «Нечипоренко!», его сто раз успеют подстрелить.
Мы тронулись. В подземных лабиринтах Санин ориентировался лучше всех. Зная конечный пункт, водитель находил наивыгоднейший путь наверх. Вот и теперь мы вынырнули на Ильинке, чтобы по Большому Черкасскому двинуть к Сретенке. Оттуда до Садового рукой подать.
Чего Санин не умел, так это рассасывать пробки. Мигалку включать я не велел, и на внутренней стороне кольца мы потеряли четверть часа. В подземке вся дорога заняла бы минут двенадцать. Когда обстоятельства позволяли, мы с Гришиным и Бориным не гнушались метро: польза важнее понтов. Но в Хоромный являться пешком нельзя из соображений тактики. «Мерин» для местных – вроде как правильная тотемная раскраска для индейца с понятием. Приедешь на «ниссане» или «тойоте» – никакое знание пароля не прокатит.
– Ждите меня здесь, – скомандовал я охране, как только машина въехала в Хоромный тупик и притормозила на стоянке у магазина Синькова. – По сторонам поглядывать, но внутрь не соваться.
Хотя лицо мое было заранее укрыто темными «хамелеонами», перед дверью я все-таки не выдержал – украдкой огляделся по сторонам.
Сделал я это инстинктивно, браня себя за пережитки совковой морали. Грешен, я не научился заходить в такие заведения с бывалой улыбкой и гордо поднятой головой. «Резиновая Зина», где мы обычно устраивали свидания с тремя иксами, считалась самым навороченным секс-шопом в пределах Садового. Олег Синьков, тертый жук, увел брэнд из-под носа у наследников Агнии Барто.
Камера над дверью зыркнула стеклянным глазом в сторону нашего «мерина», потом объектив спикировал на меня. Послышалось комариное жужжание: дресс-контроль пройден, вход свободен.
– Добро пожаловать, – интимным шепотом поприветствовал меня юный дистрибьютор
