он тебе начальник, а мне – брат двоюродный… А что? Возьмешь несколько дней без содержания, развеешься… Поезжай в Сочи, помнишь, как тебе там понравилось? Правда, мы зимой были… Но ведь летом – это ж другое дело! Дней на десять сгоняй, самолетом туда-обратно…
– Да ничего я не хочу, отстань!
– Ну как хочешь…
В субботу Леся проснулась от навязчивой, назойливо-тревожной мысли, засевшей в ее голове и так и не давшей досмотреть тот самый сон, который потом вспоминала весь день в мельчайших подробностях и удивлялась тихо – приснится же такое, ей-богу… Хорошо, что тревожная мысль ее разбудила. Потому что сама себе ее с вечера организовала, то есть дала себе задание – надо утром встать и проводить на дачу к свекрови Лешика с Лизой. Завтраком вкусным их накормить. Компенсировать, так сказать, свое бегство от семейных обязанностей.
И да, пришлось ради этого отказаться от привычного субботнего удовольствия, когда не надо силой вытаскивать себя из постели и хочешь не хочешь, а вовлекаться в раннюю суету каждодневной обыденности с умыванием, торопливым макияжем, завтраком на скорую руку… Но что не сделаешь ради этого необходимого спектакля, в котором у нее главная роль порядочной жены и матери!
Сев на постели, она обнаружила вдруг, что Лешика рядом уже нет, что в квартире стоит чуткая и гулкая тишина, что солнце уже светит горячо и ярко, совсем не по-утреннему. Что ж это получается, все-таки проспала? Несмотря на все свои благие намерения? Лешик с Лизой уже уехали, не стали ее будить? Да как же так-то… Обидно-то как… Вот захочешь быть хорошей женой в субботнее утро – и то нельзя…
Ну и ладно! Они ведь просто пожалели ее, проявили лучшие душевные качества. А лучшим душевным человеческим качествам никогда нельзя препятствовать, потому что они жизнь украшают. И даже не ту жизнь, на которую вроде как направлены, а свою собственную. Поэтому будем считать, что муж с дочерью уехали абсолютно счастливыми и без ее хлопотливых телодвижений по кухне. Наверняка ведь Лешик сварганил какой-то завтрак на скорую руку!
Упала обратно на подушки, потянулась блаженно, раскинув руки в стороны. Хорошо… И даже прежняя тоска отпустила, и лучше не поминать ее всуе… И сон этот кошмарный тоже не вспоминать. Все равно он непонятный какой-то, просто сюрреализм в чистом виде, а не сон. Особенно одна деталь ее поразила – будто смотрится в зеркало и видит не свое лицо, а Танькино… И кричит кому-то от ужаса: «Я не хочу Танькино лицо, не хочу! Верните мне мое лицо…» А потом все бежит, бежит куда-то… Ищет чего-то и не может найти… И снова натыкается на зеркало, и снова видит в нем Танькино лицо вместо своего!
Нет, даже и думать не надо, к чему бы такое могло присниться. Да и что значит – к чему? Все это глупости деревенские – в Танькином духе! Это ж она все время пытается сны интерпретировать как старая бабка, причем интерпретации эти тоже по-деревенски звучат. Если покойник приснился – к дождю, если птица в окне – умрет кто-то, если яблоки – к радости, а если таракан – то к печали… Так бабка Танькина
