куда меня пригласили войти, оказалась небольшой. Окно затянуто светонепроницаемой плёнкой, в сигаретном дыму причудливо преломлялся свет, идущий из самого сердца люстры советских времён. За большим столом, на котором находились портативный компьютер, огромная пепельница и кипы бумаг, сидел наш комбат. Рядом с ним – миниатюрная рыжая женщина лет тридцати пяти в комбинезоне защитного цвета. Веснушчатое лицо её казалось усталым, но она оживлённо участвовала в беседе. С другой стороны стола, франтовато уронив автомат между ног на пол, развалился на стуле мужчина. Он посмотрел прямо на меня, и я почувствовал себя неуютно. Возникло ощущение, что я – минимум – пришелец с Альфы Центавра или какой-нибудь диковинный зверь – настолько пристальным и даже удивлённым был его взгляд. Огромные, подозрительно глядящие исподлобья глаза – вот что я запомнил. Слева от входа на табуретке сидел Старый. Он привстал и протянул мне руку.
– Проходи, присаживайся, – пригласил Майор.
– Здравия желаю, товарищ Майор! – без тени сарказма поприветствовал я.
– Ой, да шо ты, ей-богу! Забей. Кури, если хочешь.
– Лёха, – протянул обладатель гипнотического взгляда, продолжая высверливать во мне глазами пулевые отверстия.
– Поэт, – я вскинул левую бровь и попытался как-то ответить на его оптическую атаку.
– Ну, рассказывай, откуда, кто, шо…
Я вкратце рассказал о себе.
– Ну и, как вы видите, ввиду отсутствия у меня боевого и армейского, в целом, опыта, я бы хотел заниматься информационной войной в первую очередь. Но вы не подумайте, если будет надо, – легко на передовую, – закончил я свой монолог.
– Так, это всё очень хорошо, будем думать, всё решим! – Майор явно думал о чем-то своём и слушал меня вполуха.
Дверь неожиданно распахнулась.
– Лёх, полетели! – слова вбежавшего в кабинет парня заставили Лёху вскочить и быстро пойти следом за уже успевшим выйти возмутителем спокойствия.
– Так, езжай-ка ты сейчас с ними, посмотришь оперативную работу, – быстро распорядился комбат. – Если повезёт – постреляете.
По его улыбке я понял, что пострелять нам явно не светит, но, тем не менее, возможность хоть как-то принять участие уже хоть в чём-нибудь меня очень порадовала.
Махнув рукой на прощание, я выскочил за Лёхой. Еле поспевая, выбежал во внутренний двор, где уже ревела мотором знакомая белая семёрка. Запрыгнув в машину, мы сорвались с места и, выскочив за ворота, полетели куда-то в ночь.
Юрка, а именно так звали выдернувшего нас парня, вёл машину просто как сумасшедший. Ревущая развалюха неслась по разбитым ночным дорогам, визжа резиной на поворотах, на которых наш пилот не только не сбрасывал, но, напротив, набирал скорость, хотя это казалось уже невозможным. Петляя по тёмным улицам, мы въехали в густо застроенный жилой квартал и остановились у типовой пятиэтажки. Юрка заглушил мотор.
