известной музейной комнате. Там Вележаев читал своим товарищам лекции о современном мире, делясь знаниями, без которых невозможно было адаптироваться к новой жизни.
Встречи эти происходили (с ведома директора и под опекой Антона) в часы, когда музей бывал закрыт. Гости уже самостоятельно перемещались по городу, достаточно освоившись. В сущности, родной им всем Зуевск мало изменился за минувшее столетие, поэтому осваиваться пришлось не в нём, а в людском окружении. При соблюдении правила «не привлекайте к себе постороннего внимания» это требовало лишь осторожности и прилежания.
9
Однако с внешностью Насти трудно было оставаться незамеченной, отчего и ходила она всегда в сопровождении брата.
Антон очень удивился, когда увидел её на пороге музея одну, да ещё вечером.
Стояла она в полутьме коридорчика, красивая, волнующая. Приучила-таки Жанна её к коротким одеждам. Но всё же взгляд, словно бы для пущей очарованности, отталкивался от самого низа, от бархатистости сапожек, возносившей к маленькой шубке телесную смуглость ног. Серебрился серый мех, на непокрытых локонах таял снег, а оливковые глаза то казались неожиданно чёрными, то обращались в зелёные перламутры, какими светятся спинки изумрудных жуков. Эта игра особенно очаровывала взгляд. Натыкину даже подумалось, уж не волшебство ли здесь какое!..
– Можно, я тут немного побуду?
– Ну, конечно! А где же ваш брат?
– Он дома. С Жанной. Не хочу им мешать…
– Так вот в чём дело! – заулыбался Натыкин. – Ничего удивительного…
– А я и не удивляюсь! – встала Настя, сделавшая перед этим шаг вперёд.
– Да не сердитесь! – подхватил её под локоть Антон. – Проходите. Будем чай пить. Я вам запретный кипятильник покажу.
Они расположились в его комнатке за маленьким столом.
– Вот, опускаем эту штуковину в трёхлитровую банку с водой, – демонстрировал Антон, – подаём электричество, ждём…
Настя, сидя напротив, внимательно наблюдала за пузырьками, поднимавшимися от спирали на поверхность воды, которая закипела очень быстро, так как Натыкин использовал киловаттный кипятильник.
К чаю у Антона нашлась только пачка печенья «Юбилейное».
– Откуда же мне было знать, что вы придёте в гости.
– А я как раз очень люблю печенье, – протянула она руку к тарелочке с угощением. – Особенно фабрики Эйнем.
Натыкин вопросительно посмотрел на неё.
– Это в Москве, – пояснила Настя. – На Берсеньевской набережной.
– А, – догадался Антон. – «Красный Октябрь»… Там теперь нет никакой фабрики.
Настя откусила кусочек печенья и отпила из кружки, на которой красовалась надпись «Boss».
Натыкин, конечно, любовался ею, но не смел и думать ни о каких других отношениях, кроме дружеских. Впрочем, в
