похожий на мышиного жеребчика старичок, бойко поглядывая по сторонам и как бы заявляя всем и каждому: «Не смотрите, дескать, что наружность у нас тихонькая, и мы тоже не прочь войти в задор… Как же-с!» – Вы знаете, что на языке наших мышиных жеребчиков под именем «дорогой новорожденной» следует разуметь гласность и что гласность в настоящее время составляет ту милую болячку сердца, о которой все говорят дрожащими от радостного волнения голосами, но вместе с тем заметно перекосивши рыло на сторону. – Удивительно! – отвечает другой такой же бодренький, румяненький старичок, – мы вчера читаем с Петром Иванычем да только глаза себе протираем! – А помните ли, прежде-то! Получишь, бывало, книжку журнала: либо тебе «труфель» подносят, либо «Двумя словами о происхождении славян» потчуют… Просто, можно сказать, засоряющая зрение литература была!
Из цикла «Сатиры в прозе». Отрывки печатаются по изд.: Салтыков-
Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1965–1977. Т. 3. С. 404 (далее указываются только номер тома и страницы).
[Седьмая держава]
<…> Да, надо сознаться, что в наши дни пресса приобрела такое значение, которому равное представляет лишь Главное управление по делам книгопечатания[127]. Это две новые великие державы, которые народились на наших глазах и которые в равной мере украсили знаменитую меттерниховскую пентархию[128].
Возникли они одновременно, чего, впрочем, и следовало ожидать. Еще покойный Ансильон (а у нас Иван Петрович Шульгин) заметили, что одна великая держава непременно стремится нарушить политическое равновесие, а одновременно с нею другая великая держава непременно же стремится восстановить его.
Так точно и тут. Как только пресса обнаруживает стремление нарушить равновесие, так тотчас же Главное управление открывает по ней огонь из всех батарей. Как это ни грустно, но мы должны покоряться безропотно: во-первых, потому, что таков уж сам по себе неумолимый закон истории (по Ансельму), а во-вторых, и потому, что в противном случае нас ожидают предостережения, воспрещения розничной продажи, аресты, приостановки и проч. <…>
__________
<…> В недавнее время возникла шестая великая держава, называемая прессою. <…> Писания свои корреспонденты отправляют в газеты, но бабушка еще надвое сказала, увидят ли они свет, потому что существует еще седьмая великая держава, которая вообще смотрит на корреспондентов, как на лиц неблагонадежных, и допускает или прекращает их деятельность по усмотрению.
1877
Из циклов «Сатиры в прозе» и в «В среде умеренности и аккуратности, Отголоски, III (Тряпичкины-очевидцы)» (Т. 3. С. 212).
[Эзопов язык]
<…> А иносказательный рабий язык! А умение говорить между строками? <…> Рабий язык все-таки рабий язык, и ничего больше (1882. Письма к тетеньке: Т. 14. С. 402).
__________
Прежде хоть «рабьи речи» слышались, страстные «рабьи речи», иносказательные, понятные; нынче и «рабьих речей» не слыхать (1874. Помпадуры и помпадурши: Т. 8. С. 200).
__________
С одной стороны, появились аллегории, с другой
Особенно тяжело воспринимал Щедрин постоянные нападки на его любимое детище – журнал «Отечественные записки», который он редактировал 16 лет, с 1868 по 1884 г. В 1884 г. журнал прекратил свое существование, будучи закрыт специальным решением министерства внутренних дел. Щедрин, страдавший от цензуры всю свою жизнь, оставил массу гневных высказываний о ней в многочисленных письмах. В них цензура уже названа собственным именем, а не эвфемистическим, как это видно из приводимых отрывков.
