style="font-size:15px;"> Он показал на расчищенный участок между тыном и лесом, и Марк, проследив за его вытянутой рукой, увидел свою Девятую центурию. Сбоку от ауксилиев размашисто вышагивал одноглазый начальник караула – тессерарий, чей посох с бронзовым набалдашником принадлежал на самом деле Кадиру, заместителю Марка. Во главе центурии, как и полагается, шел Морбан, бессменный знаменосец-сигнифер Девятой. Марк отсалютовал примипилу и, ответив на приветствие тессерария, принялся раздавать указания солдатам. Кадир, в свою очередь, забрал посох и занял привычное место позади центуриона.
– Отлично сработано, Циклоп. Всем подтянуться! Принимаем влево и двигаемся вдоль частокола, пока не сомкнемся с соседями справа. Затем разворачиваемся и наступаем единой шеренгой с ними!
Он рысцой припустил в голову центурии и повысил голос, силясь перекричать грохот солдатских сандалий[7] по бревенчатому настилу:
– Морбан! Веди их влево! На холм!
Сигнифер резким кивком показал ему, что понял, и в свою очередь проорал долговязому трубачу, который не отставал от него ни на шаг:
– Дуй, сукин ты сын!
Пронзительная нота заставила всех вскинуть глаза, и Морбан наклонил штандарт влево. Марк вновь перешел в голову центурии, обернулся лицом к солдатам и выставил гладиус, показывая направление.
– За мной!
Он спрыгнул с настила, присматривая за тем, как Морбан ведет людей на холм. Убедившись, что направление взято верно, Марк развернулся, набрал полные легкие воздуха и что было духу сам припустил по склону, обгоняя фронтальную шеренгу. Он решил сделать вид, что не замечает, как Циклоп самовольно покинул строй, чтобы бежать следом. Главное сейчас – разглядеть сквозь дым предыдущую центурию, а с защитными инстинктами, которые Циклоп питал к своему командиру, все равно никакой бранью не совладаешь.
Пробираясь по полю боя, затянутому вонючими клубами дыма, Марк вдруг выскочил на свежий воздух и потрясенно замер. Та центурия, что захватывала холм перед ними, напоролась на многосотенную варварскую орду. Явно обреченные ауксилии отчаянно отбивались от рассвирепевших врагов, которые врубались в уже поддающийся строй. Солдаты один за другим падали в размокшую глину, где их добивали мечами и копьями. На глазах Марка центурион-соратник, чьи черты скрывал дым, с яростным ревом бросился в первые ряды, сражаясь за спасение своего отряда. В горле у Марка хрипло заклокотало от гнева, и он сжал рукоять спаты.
– Нет!
Марк обернулся и встретил суровый взгляд одноглазого тессерария.
– Нет смысла. Ему уже не помочь, да и себя погубишь. Лучше бросить ребят вон на тот край, спасем хотя бы оставшихся.
Марк медленно кивнул и повернулся спиной к кровавой сцене. Когда он заговорил, голос его был вновь полон твердости:
– Ладно, Циклоп. Возвращайся в строй.
Он побежал сквозь дым
Обувь римского солдата (т. н. кблиги) имела шипы, которыми подбивались толстые кожаные подошвы.
