style="font-size:15px;"> Что стало с фантастикой ближнего прицела, описывать не буду. Кто сейчас о ней помнит, кто перечитывает?
В фантастике (как считалось: в отличие от науки) принцип Оккама не действовал никогда. Наоборот: хорошая фантастика немыслима, если автор не берет на вооружение принцип Амакко и не создает все больше новых сущностей сверх необходимого. Идея машины времени. Идея нашествия инопланетян. Идея гиперпространстсва. Идея кейворита – материала, экранирующего тяготение. Идея робота. Идея подводных цивилизаций. Идея атомной войны, появившаяся тогда, когда о высвобождении атомной энергии не помышляли даже физики. Идея хроноклазма – парадокса путешествий во времени. Идея коллективного разума… Любители фантастики и сами вспомнят огромное количество замечательных произведений, идеи и сюжеты которых попирали принцип Оккама самым недвусмысленным образом. Собственно, только такие идеи и создали научно-фантастической литературе заслуженную популярность и славу.
И в этом фантастическая наука принципиально, казалось бы, отличается от обычной науки. На самом же деле и в фантастической науке действуют точно такие же методологические принципы: неизменная бритва Оккама отсекает все лишнее на стадии спокойного развития фантастических идей, а когда происходит слом, когда необходимо возникновение качественно новых идей и ситуаций, тогда принцип Оккама отбрасывается, как тормозящий движение, и в дело идет противоположный принцип – Амакко.
За примерами далеко ходить не приходится. Фантастика ближнего прицела уже упоминалась. Время ее закончилось после ХХ съезда КПСС и появления «Туманности Андромеды» И. Ефремова. Это была внешняя причина, просто она оказалась очень наглядной.
Фантастическая наука развивается, однако, по своим внутренним законам. Принципиально новая фантастическая идея открывает, как и в науке, новое поле для исследований, точнее – для произведений, эту идею разрабатывающих. Уэллс придумал машину времени, и в течение полувека остальные авторы-фантасты посылали своих героев в прошлое и будущее, все дальше и дальше, постепенно расширяя географию путешествий и временные рамки. Вполне в духе принципа Оккама. И только появление в 1956 году рассказа Джона Уиндема «Хроноклазм» взорвало это спокойное движение от цели к цели. Простая, казалось бы, мысль: если отправиться в прошлое, то можно найти там и убить собственную бабушку. Тогда не родятся ваши родители, не родитесь вы, и кто тогда отправится в прошлое, чтобы убить бабушку?
Идея эта противоречила принципу Оккама – ну кто, действительно, просил Уиндема сворачивать в сторону с проторенных тропинок в прошлое и будущее, где было еще так много неосвоенных территорий и так много еще можно было написать? Но после «Хроноклазма» писать по-старому было уже невозможно. Временно восторжествовал принцип Амакко, а потом фантасты принялись развивать многочисленные
