не отставай и не приставай, – коротко проинструктировал он ее. – Все равно будет так, как мы хотим, так что не реви и помалкивай.
Но она все равно тут же заревела, хотя и беззвучно. Расчлененных, увязанных мутов нести было легче, и все равно несколько раз пришлось останавливаться, чтобы передохнуть. Где шагом, а где и ползком, все трое вскоре вышли на границу, которая по молчаливому согласию разделяла земли двух общин. Тут и бежал к реке ручей, русло которого летом полностью пересыхало. Узкий, глубокий овражек по бережкам зарос невысоким кустарником и лопухами.
– Не ходите к речке, а? – чуть слышно попросила Алка, когда Валька жестом приказал ей вывалить содержимое из кастрюли. – И вообще, пошли бы мы все домой. Мясо принесем, обрадуются все. Простят!
– Ты можешь здесь остаться! – усмехнулся Максим. – Ну, или иди сзади шагах в двадцати. Мы только тела сбросим в воду, да и все. Ни к чему им на нашей земле гнить и мутов запахом привлекать.
– У воды муты! Схватят!
– Не разговаривай с ней, тогда она быстрее успокоится. Алла, она не глупая, просто нервная. Слышь, Алка? Как будем идти, ветки и коряги собирай, дрова нужны.
– Мясо будешь есть! – пообещал Максим.
– Она не будет, – покачал головой Валька и крякнул, снова поднимая узлы. – Она у нас веганка. Никогда мутов не ест, только лягух и насекомых.
«А я и не знал! – подумал Максим, пристраивая кистень на плечо, чтобы в случае опасности не тащить из петли на штанах. – Надо же, не ест мутов… Только взрослые, которые старый мир помнили, мутами брезговали, да и то только бабы в основном. Дядя Толя говорил, что поначалу не мог их есть, а потом привык».
Поход к реке, редкий для общинников, бравших воду только из двух колодцев, прошел без приключений. Останки мутов отправились в воду, некоторые части сразу всплыли и не спеша отправились в путь по течению узкой Осотни. Друзья с наслаждением умылись, хоть вода и была уже почти ледяной. Наконец-то от них отстали надоевшие мухи. Валька принял от бледной Алки, которая реки боялась панически, кастрюлю и набрал воды. Вдвоем с Максимом они быстро донесли ее к выбранному местечку, а девушка по пути набрала целую охапку дров.
– Продолжай собирать! – напутствовал ее Валька и бросил «вырезку» в кастрюлю. – Помнишь, в Старой крепости сколько такой посуды было? И ковши, и тарелки из металла, и еще такие были, красивые…
– Эмалированные! – напомнил Максим. – Там и ножей немало бросили, и топоров, и пилы. Косы! Все косы там остались, когда уходили, потому что сарай пришлось зажечь – иначе не получалось дорогу пробить, кругом муты бегали. И кто-то стрелял, я помню. Значит, оставались еще патроны, на крайний случай. Может быть, даже не все успели истратить.
– Соседям все досталось, когда муты ушли, – подвел итог воспоминаниям Валька и зачиркал острием рога о кремень. – Вот прохудится вся посуда, что делать будем? Котел, правда, еще долго прослужит, но и он однажды прогорит насквозь.
– Не
