идешь в бар, ты всегда можешь подцепить пиво. Пиво никогда не приревнует, если ты возьмешь другую пинту. Пиво никогда не расстроится, если ты придешь домой с другой бутылкой. Ты можешь позволить себе больше чем одно пиво за ночь – и не чувствовать вины». «Отличный повод!» – подумал я и направился к стойке.
Публика в баре подобралась та еще. За большим столом в шумной компании сидел лысоголовый бородач. Когда он поднимал бокал, то оттягивал не мизинец, а указательный палец, будто говоря: «Всем цыц! Я, я пью!» Очень кричащий жест, у меня аж уши заложило. По левую руку от бородача сидела девушка с ярко-фиолетовыми волосами, покрашенными совсем недавно. Никогда не понимал таких людей, как и тех, кто забивается татуировками. Кажется, что этим персонажам, кроме как цветом волос на пизде, и выделиться нечем.
В углу зала за высокой стойкой ссутулился мужчина с грустным ебальником. Антось тут же раскусил одиночку – сказал, что такие лица бывают только у русских в Стамбуле или у беларусов в Москве – опустошенные, будто завтра на эшафот.
Наша троица уселась за большой стол аккурат напротив входа. Мы с Артуром заказали пиво по принципу «горше, плотнее, темнее».
Звучит как слоган БДСМ-клуба, но у ирландского пива и секса действительно много общего. Трясущимися, неуверенными руками я нес два заветных бокала «Харпа» (зачем мельчить, если все равно придется повторить?). Антось, не пьющий уже два года, заметил мандраж и поддел: «Что ты идешь с бокалом, как на крестном ходу?» Наконец, мы уселись, и Артур Викторович поинтересовался, что стало причиной моего вчерашнего пития. «Как писателю мне ваш вопрос кажется оскорбительным», – сказал я и раскрыл тайну внезапно материализовавшейся бутылки водки.
Артур Викторович остался впечатлен: «Мистический алкоголизм в чистом виде! Пожалуй, можно создать секту мистических алкоголиков. Вот вы представьте: кому с большей вероятностью откроют дверь – баптисту с Библией или мистическому алкоголику с бутылкой коньяка? Мистический алкоголик знает ответы на все вопросы. Вот спросят его, например: “Вы верите в Бога?” – а он и ответит: “Я верю в алкоголь”. Спросят: “Где смысл жизни?” А он и скажет: “На дне бутылки”. Спросят: “Почему люди так жестоки?” – он и здесь не растеряется: “Потому что трезвые!” Спросят: “Тварь я дрожащая, или право имею?”, и он парирует: “Конечно, тварь, потому что не опохмелился, вот руки и дрожат!”»
«Не понимаю, что плохого в похмелье? Похмелье – заебись! я возразил Бороде. – У меня с похмелья всегда три желания: подрочить, попиздиться, понаписать книжек. Подрочить я уже успел». «На фото Флоры, надеюсь?» – уточнил Антось. – «Само собой». Я нагло солгал: дрочил на грязный тройничок с «порнохаба», а вот поднимать кулак на чистый образ Флоры не посмел. Артур Викторович съязвил: «Ну а книгу-то сегодня написал?» «А зачем я приехал сюда, господа?» – я отхлебнул пива и открыл походный блокнот.
Если задуматься, то алкоголь играет очень весомую, если не сказать
