что у парки порвалась цепочка. Она предложила повесить куртку на капюшон, но я отобрал и быстро загнул распавшееся звено. Мы переспали в тот же вечер. Много позже я спросил, почему так быстро, и она ответила: «Петелька, Милорад, петелька!» Детали решают, а не слова, и мелочи порой имеют куда большее значение, чем самые эпохальные баллады, хотя бы потому, что из мелочей родятся великие вещи. Рецепт успеха прост, он одинаков в любом искусстве и описан еще полвека назад Йоханом Кройффом:
«Научись делать простые вещи хорошо – и это обеспечит тебе победу. Что самое простое в футболе? Пас». Так и в любви. Научись делать мелочи хорошо, и остальное приложится. Но пассия Антося об этом ни сном ни духом: она продолжала метаться, подвешенная на петельках пристрастия, как деревянная марионетка.
– И ты представляешь? – Антось грохнул о стол пустой стакан. Вначале говорит: «Между нами ничего не может быть». Удаляется из моей жизни. Уходит. Исчезает. А потом объявляется снова. У меня только один вопрос – всего один – так зачем ты меня тогда полгода морозила? Зачем принимала подарки и приглашала к себе? Зачем звала в кино и на концерты?
– Это три вопроса.
– Я тебе сейчас челюсть поглажу. Si consurgam, decumbes.
«Я встану – ты ляжешь», как говорят на «Гомсельмаше». Антось впал в грех уныния. Помню, однажды оказался на выставке «Семь грехов» скульптора Ивана Артимовича в минском Мемориальном музее-мастерской Заира Азгура, который (Азгур, а не Артимович) известен как, пожалуй, самый продуктивный автор бюстов и монументов Ленина, Сталина, Мао Цзедуна, Ким Ир Сена и менее разрекламированных диктаторов.
– Зачем ты давала мне надежду? Зачем меня мучила? Хорошо, мы расстались. Так зачем ты объявилась снова?
Артимович, изобразив в скульптурах гордыню, чревоугодие, похоть, алчность, уныние, гнев и зависть, проницательно заметил, что каждый указанный грех в той или иной дозировке встречается в любом человеке, включая автора, но квантово-этический дуализм проявляется в том, что в зависимости от дозировки грех может стать смертельным ядом или эффективным инструментом, позволяющим человеку раскрыться, реализоваться: безграничный гнев приводит на обрыв, откуда не выбраться, а праведный гнев становится оружием в борьбе с несправедливостью и злом; слабость чревоугодия грозит одышкой, подагрой, равнодушием и сибаритством, но слабое желание насыщения и плотская чувственность позволяют питать тело и продолжать род; глубокая лень ведет к отеку мозга и атрофии мышления, но легкая лень позволяет отдохнуть физически и душевно, перезарядить батарею после изнурительных свершений; вызревшая зависть убивает душу, но зависть именная, указывающая на собственное несовершенство, является идеальной мотивацией, побудителем к действию, а гордыня – мой главный и любимый грех – долговязая, гулливеровская гордыня мешает разглядеть детали, важнее которых нет ничего и к которым стоит относиться серьезно, зато щепотка гордыни помогает не утратить
