style="font-size:15px;"> После бара вернулись на квартиру Антося Ўладзiмiравiча. Переступив порог, я столкнулся с бородатым мужиком в трусах, стоящим у плиты.
– Здорова, земляки! – сказал бородач и повернулся к шкворчащей сковороде.
– Аляксей, тоже из Гомеля прикатил. Он неделю в Москве перекантуется – и в Киев, так что, если потребуется вписка на Украине – свистите, – пояснил Антось Уладзiмiравiч, открыл холодильник и достал пару полуторалитровых баклашек пива. Однако Михась Сяргеевiч брезгливо отвернулся от запотевшей тары: негоже отвлекаться на алкоголь, когда Аляксей бросил нам кулинарный вызов. Проснулся здоровый азарт, и мы не позволили себе сбежать с передовой кухонной баталии, отступить перед лицом картофельного врага, ретироваться перед сковородой – и засучили рукава.
Стрелки часов приближались к трем часам ночи. За окном сигналили кареты «скорой помощи» и полицейские машины, а в съемной однокомнатной квартире неподалеку от метро «Тульская» четверо здоровых мужиков за 30 чистили картошку, перетирали в комбайне, отжимали воду и жарили на сковороде. Как заметил однажды Антось Уладзiмiравiч, «когда встречаются четыре англичанина – они делают Beatles, когда встречаются четыре беларуса – они делают драники, хотя для готовки достаточно и одного человека». Но не в тот вечер: через 10 минут блюдо доверху заполнили горячие драники, и даже компьютер не успел бы перезагрузиться, как мы зачистили тарелки. Жизненный совет от Антося Ўладзiмiравiча: если у вас с утра похмелье и трясутся руки, то срочно займитесь приготовлением драников. Плавные движения успокоят вас и создадут благолепную атмосферу для уравновешения внутреннего мира. Но только драть следует руками, ведь крафтовый драник – это искусство!
Отужинав, мы загрустили. На блюде сиротливо остывал последний драник, ждущий, что кто-то вспомнит и о нем, протянет руку и подарит счастье быть съеденным, а мы приступили к пиву и великосветским беседам:
– Понимаете, коллеги, женщины непознаваемы, потому что органично противоречивы. Они вечно находятся в подвешенном состоянии, как кубиты в квантовом компьютере, – заметил Аляксей. Я бы доверял земляку: бывший строитель, бывший бармен, бывший цимбалист (он действительно профессионально играл на цимбалах, это не метафора ради редкого словца) разбирался и в архитектуре компьютеров. – Нельзя полюбить женщину и сохранить разум.
– Вы верно заметили, уважаемый коллега, – согласился Михась Сяргеевiч. – Любовь меняет мужчину, и, зачастую, не в лучшую сторону: она делает его слабее. Незаметно, но верно влияет на когнитивные функции головного мозга.
Аляксей отмахнулся:
– Вот поэтому во имя науки я выбираю одиночество с его вечной рефлексией страха социальной неустроенности, но возможностью принимать взвешенные решения и действовать сообразно им, а посему предпочитаю окучивать астральных женщин бальзаковского возраста, но без продолжительных привязанностей.
Я откинулся на стул, переваривая услышанное и дюжину драников:
– Отличный концерт, земляки. Надо повторить! А теперь я баиньки, – вызвал такси. В прихожей
