style="font-size:15px;"> Оный ходит среди нас
Высоко над Городом колокол Инквизиции бил набат; холодный и тяжёлый гул переполошил чаек и поднял их с гнездовий. Двери хлопали, ключи дребезжали, тяжёлые засовы с лязгом вставали на место. Шикали на детей, закрывали ставни. Шёпотом возносили молитвы святым. Высоко над головами облако дыма от костра текло по крышам, скрывая из вида луну. Элли и Анна неслись по камням мостовой, шлёпая по лужам. Улицы тонули в сизой дымке тумана и дождя.
– Он просто… исчез, – сказала Анна. – Он точно Сосуд. Как ещё мог он сбежать с того костра? Если только… – Она с ужасом посмотрела на Элли. – О нет, ты же не…
У Элли в горле встал ком.
– Ну конечно, нет, – слабо промолвила она. Анне нельзя знать… нельзя.
– Но это твоих рук дело, верно? – затараторила Анна. – Фейерверки были точно в твоём стиле, ты нашла какой-то секретный ход под площадью и, запустив фейерверки в качестве дымовой завесы, вытащила его из клетки и…
– Тсс! – прошипела Элли, косясь на доходные дома вокруг. Кто знает, кто вслушивается в их разговор из-за закрытых дверей? – Я всё время была с тобой, помнишь? – зашептала она. – А весь день я просидела в мастерской.
Но Анна не выглядела убеждённой. Она глядела через улицу на примыкавший к приюту тесный и неприглядно мрачный угольный подвал с повисшими на петлях дверьми. Она вздохнула. В свете луны её глаза были круглыми и блестящими.
– Ты ведь сказала бы мне, если что-то такое задумала, правда? Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то дурное.
Элли кивнула, ощутив при этом болезненный укол стыда. Анна была её самой верной подругой, но были такие вещи, о которых ей никак нельзя знать. Финн был одной из этих вещей.
– Я устала. Мне нужно поспать, – сказала Элли. И это была чистая правда – она чувствовала себя так, будто вот-вот рухнет.
Анна оглядела её с головы до ног.
– Да, выглядишь ты просто ужасно, наверняка же простыла. Я тебе говорила, чтобы ты просохла как следует, после того как Харграт сбросил тебя в море. Может, тебе поспать в приюте? Там куда теплее, чем в твоей промозглой мастерской.
Элли заколебалась.
– Тебе необязательно спать в твоей старой комнате, – продолжала Анна, явно обнадёженная. – У Эммы вши, и её усадили на карантин в отдельной комнате, так что рядом со мной есть свободная кровать. Но вшей там уже нет! – поспешно прибавила она.
Элли помотала головой:
– Спасибо, но я лучше останусь у себя в мастерской.
Анна мрачно поводила носком башмака в луже.
– Знала же, что не надо говорить про вшей, – пробормотала она. Они обнялись на прощание, и Элли стиснула Анну крепче, чем обычно.
Элли ещё возилась с запорами на двери мастерской, когда вдруг заметила двух стражников, шагающих по улице прямо к ней.
– Э… здрасьте? – нервозно поздоровалась она.
– Элеонора Ланкастер?
– Да?
