на зуб, будто на мощи святого.
– Сэр? – выпалила Сара, не в силах сдерживаться. – А вы когда-нибудь тонули?
Ибнет оттолкнул её в сторону.
– Вы когда-нибудь плыли на корабле через шторм?
Фрай оттёрла его в сторону.
– А это правда, что вы голыми руками удавили спрута?
Кастион воздел руки, призывая их к молчанию. Затем он подался вперёд и наградил детей неспешной и сверкающей улыбкой.
– Ну конечно, – сказал он. – Как, по-вашему, я потерял свою ногу?
Они в изумлении пялились на него, глаза их сверкали. Но мгновение тишины было кратким – с дикими воплями они набросились друг на друга, сражаясь за зуб косатки.
– Я думала, вам акула ногу откусила, – пробурчала Элли, раскручивая винты на внешнем корпусе механической ноги. Она до сих пор была зла на Кастиона за то, что он не помог ей утром.
Он придвинул табурет с протяжным скрипом дерева по дереву.
– Слушай, ты меня прости, что я так строг был с тобой там, на площади, – промолвил он. – С тобой всё в порядке?
– Они же убьют этого мальчишку, – сказала она.
Кастион скривился.
– Быть может, они решат, что он невиновен, – сказал он. – Элли, ты же не знала его до сегодняшнего дня, так?
– Нет.
– Тогда почему ты так переживаешь из-за него?
– Я считаю, что она в него втюрилась, – брякнула Анна, которая теперь растянулась на полу. Элли схватила одеяло и швырнула его Анне в лицо.
– Это потому, что он всего лишь мальчик, – сказала она Кастиону. – Он ни в чём не виноват, это несправедливо.
Анна смеялась, лёжа под одеялом, от чего оно колыхалось и ходило ходуном.
– Перестань! Я в него не втюрилась! – закричала Элли и отвесила Анне лёгкого пинка.
– Дети! – прикрикнул Кастион, стукнув кулаком в столешницу.
Элли и остальные сироты разом замолчали. Анна стянула с лица одеяло и кротко прижала его к груди. Широко распахнутые глаза Кастиона поблёскивали в свете лампы.
– Ты должна понять, насколько это серьёзно. Если он действительно Сосуд, тебе необходимо забыть о том, что была с ним знакома, и ты не должна ему помогать. Инквизиция крайне неблагосклонно смотрит на тех, кто знается с Сосудом. – Он глубоко вздохнул. – После того как двенадцатый Сосуд был казнён, были повешены все члены его семьи, потому что они укрывали его в подвале собственного дома. Вся его семья, Элли. Кроме его восьмилетней дочери.
– Из-за того, что она была так молода? – спросила Анна.
Кастион опустил глаза к полу.
– Нет, потому что именно она сообщила Инквизиции, где его искать.
У Элли защемило сердце. Анна поглядела на младших сироток.
– Это ужасно, – проговорила она.
– Нет, это необходимо, – сказал Кастион. – Вы
