утешил его Ти Джей. – Просто предрассудки очень устойчивы. Когда я попал сюда в тысяча восемьсот шестьдесят третьем, меня тоже не сказать, чтобы приняли с распростёртыми объятиями.
Мэллори закатила глаза:
– Ну, ты-то их сразил своим обаянием. Нет, правда, девятнадцатому этажу вечно кости перемывают. И это всё из-за вас. А теперь ещё и Магнус.
Хафборн наклонился ко мне:
– Не обращай на неё внимания. Так-то она милашка. Если забыть, какая стерва, конечно.
– Заткнись, Хафборн.
Здоровяк хмыкнул:
– Она такая злая оттого, что пыталась обезвредить бомбу в машине собственным лицом.
Уши у Мэллори заполыхали, как рябина:
– И что ты… я вовсе… РРРР!
– Магнус, по поводу вчерашнего ты не переживай, – продолжал Хафборн. – Лет двадцать-тридцать – и народ всё позабудет. Поверь мне, я уже всякого насмотрелся. Я погиб во время вторжения викингов в Восточную Англию, пал под стягом Ивара Бескостного. Двадцать стрел я встретил грудью, защищая моего повелителя![38]
– О, – только и вымолвил я.
Хафборн непринуждённо пожал плечами:
– И выходит, я тут… дай посчитаю… двенадцать веков.
Я вытаращил на него глаза. Да, у Хафборна борода и гора мускулов, но всё равно на вид ему дашь максимум восемнадцать.
– А как тебе удалось столько здесь прожить и не свихнуться? И почему тебя зовут Хафборн?[39]
Хафборн помрачнел:
– Сначала второй вопрос… Когда я родился, я был такой большой, сильный и безобразный, что мама сказала, будто я лишь наполовину рождён, а наполовину высечен из камня. Вот так и приклеилось.
– Ты и сейчас безобразный, – проворчала Мэллори.
– А что до того, как не свихнуться… Это не у всех получается, Магнус. Жить в ожидании Рагнарёка нелегко. Главное – всё время чем-то заниматься. Здесь предусмотрена куча всяких дел. Вот я, например, освоил больше десятка языков, включая английский. Ещё я защитил диссертацию по германской литературе и научился вязать.
Ти Джей кивнул:
– Вот для этого я и позвал тебя завтракать с нами, Магнус.
– Чтобы научить вязать?
– Чтобы занять тебя чем-то! Сидеть одному в номере очень опасно! Если не будешь выходить – начнёшь угасать. Некоторые из старожилов… – Ти Джей прокашлялся. – Впрочем, неважно. Отныне ты живёшь здесь. И не забывай показываться на людях каждое утро до самой Гибели Богов. Тогда всё будет хорошо.
Я смотрел из окна на кружащиеся снежинки и раздумывал о предупреждении Сэм насчёт меча, о норнах, предрёкших беду через девять дней.
– Вы сказали, что бывали в Девяти мирах. Это значит, вы можете покидать отель?
Мои соседи обменялись смущёнными взглядами.
– Да, – ответил Хафборн. – Но наша главная работа – ждать Рагнарёка. Тренировки, тренировки, тренировки.
– Трень-трень-трень каждый
