знаете что? Для эйнхериев это была вроде как игра. Они убивали с упоением. А умирали так, словно кто-то вырубил их аватар в игре «Зов долга». Дурацкая игра, никогда не любил.
– Ай, вот фигня, – пробормотал один парень, изучая четыре стрелы, торчащие у него в груди.
– Завтра получишь у меня, Трикси! – выкрикнул другой и завалился на бок, пронзённый в живот копьём.
Ти Джей колол и отмахивался своим штыком направо и налево, распевая «Боевой гимн Республики»[47].
Икс прокладывал себе дорогу через полчища противников кулаками. Из его спины торчал, как иглы дикобраза, десяток стрел, но его это как будто не беспокоило. Каждый раз, когда кулаки Икса встречались, какой-нибудь эйнхерий делался двухмерным.
А что до меня, то я самым жалким образом ковылял рядом, придавленный ужасом, подняв щит и выставив меч. Мне, конечно, сказали, что здешняя смерть – это не навсегда, но верилось в это с трудом. Толпа воинов с острыми предметами жаждала меня убить. А я не хотел убиваться.
Я исхитрился отбить удар меча и отразить щитом брошенное копьё. Одна девушка открылась для удара, и мне надо было бы её заколоть. Но я не смог – а зря. Потому что топор девицы вонзился мне прямо в ляжку. Боль прокатилась по телу до самой шеи.
Мэллори зарубила девицу:
– Давай, Чейз, шевелись! К боли потом привыкнешь.
– Круто, – скривился я. – Уже не терпится.
Ти Джей воткнул штык в забрало средневековому рыцарю.
– Давайте возьмём ту высоту! – Ти Джей указывал в сторону ближайшего холма на опушке леса.
– Зачем?
– Это же высота!
– Ему бы только высоты брать, – проворчала Мэллори. – Это такая тема у них в Гражданской войне.
Мы двинулись к холму сквозь гущу боя. Нога у меня всё ещё болела, но кровь остановилась. Это что, так и должно быть?
Ти Джей вскинул винтовку и возопил:
– Вперёд!
И вот тут-то его со спины и настиг дротик.
– Ти Джей! – заорал я.
Он поймал мой взгляд, выдавил слабую улыбку и впечатался лицом в грязь.
– Бальдрова мать! – выругалась Мэллори. – Пошли, новенький.
Она схватила меня за руку и поволокла дальше. Дротики так и порхали у меня над головой.
– И у вас такое каждый день? – осведомился я.
– Нет. Сказано же тебе: по четвергам – драконы.
– Но…
– Слушай, Боб Печёный[48], это всё вопрос привычки. Думаешь, это и есть трэш? Погоди, вот начнётся Рагнарёк, тогда и поговорим.
– Почему это я Боб Печёный? Ти Джей тоже из Бостона. Почему он не Боб Печёный?
– Потому что Ти Джей не так достаёт, как ты.
Мы добрались до опушки. Икс и Хафборн прикрывали с тыла, притормаживая преследующие нас орды. А это правда были орды. Все разрозненные группки бросили тузить друг друга и всем скопом накинулись на нас. Кое-кто показывал на меня. А некоторые выкрикивали
Этот гимн был написан в годы Гражданской войны, и его вовсю распевали северяне.
