знаю, – ответил Константин.
– Значит, ты хозяин, – решила я уточнить ситуацию.
– Кто?
– Ты.
– Кто сказал?
– Да никто, – вышла я из себя, – говори быстро, где Николай?
– Не знаю.
– Хозяин кто?
– Где?
– Здесь!
– Тут?
– Нет, – заорала я, – не тут, не там, а в этой квартире. Чья она?
– Черт ее знает, – серьезно ответил парень.
– А ты кто?
– Я?
– Ты!
– Костя.
От злости я чуть не треснула его по голове валявшимся на полу зонтиком. Надо же так вчера напиться!
– Котька, – донесся из комнаты слабый голос, – кто там?
– Не знаю, – ответил юноша и уточнил: – Она бутылку принесла.
– Благодетельница, – прохрипел бас.
Я отодвинула Костю плечом, решительно вошла в комнату и приказала:
– Отвечайте немедленно, кто из вас, уродов, Рагозин?
Несколько тел, лежащих в немыслимых позах, лениво зашевелились. Похоже, вчера тут выпивка лилась рекой. На большом обеденном столе высилась гора посуды. Гостей угощали колбасой и чипсами. Несколько банок из-под рыбных консервов щетинились окурками, и запах в помещении стоял соответственный: немыслимый «букет» из ароматов выпитого спиртного, сигаретных «бычков» и чего-то кислого, тошнотворно противного.
Двое парней, не сумевших снять одежду, ничком лежали на засаленной софе. Еще один, неудобно подвернув ноги и умостив голову на подлокотнике, дрых в широком кресле. В углу, между комодом и тумбочкой, валялось клочкастое ватное одеяло, на котором раскинулось несколько тел, все в одежде и даже в обуви. Между пьянчугами, развалившись на спине и растопырив в разные стороны все четыре лапы, храпел тощий, ободранный кот. Когда-то белый, мех животного сейчас напоминал весенний снег – кое-где желтый, на спине серый, а ближе к голове отчего-то красный. Приглядевшись, я поняла, что шея котяры перемазана кетчупом. Очевидно, кто-то из гостей использовал его вместо салфетки.
– Ребята, – заорал Костя, – бутылевский приехал.
Пейзаж оживился. Парни, спящие на диване, сели. Один из них тонкой маленькой ручкой принялся копаться в коротко стриженной голове. Я заметила темно-синий лак на ногтях и сообразила, что он – девушка. Впрочем, дамы отыскались и на одеяле, целых две сразу. Они попытались встать, но потерпели неудачу, и теперь просто смотрели на меня похожими на пуговицы глазами.
– Так кто из вас Рагозин, господа?
– Здесь нет такого, – с уверенностью произнес юноша, сидевший на диване.
– А вы кто?
Оказалось, студенты МАДИ, отмечающие успешно сданную сессию.
– Странно, – пробормотала я, – куда же Николай подевался?
– А вы у хозяйки спросите, – посоветовала одна из девчонок, – она живет в соседнем доме, я у нее снимаю.
Ситуация прояснилась, и, отдав студентам «Гжелку», я пошла по новому адресу.
