пусть и хорошо одетой. При ее профессии очень сложно оставаться одной, как ни крути – профессия-то публичная! Да и пути цыганского табора никогда не пересекались с путями Кати.
Возможно, у нее был тайный воздыхатель?
Но тайный воздыхатель в медицинском боксе не просматривался. Или стоял за дверью, на которой четким шрифтом были выведены названия трех городов: Лондон, Мадрид и Амстердам (привет вам, магнитные двойники!). Последним в списке значился Мадрид, но мадридский контракт был прерван по неизвестной причине. Неизвестной не только для Вересня, но и для ближайшего окружения Азимовой. Лишь Ванда, рассматривавшая следователя как занятную зверушку, которой время от времени можно бросить кусок колбасы, сообщила, что Азимова поссорилась с кем-то из боссов рекламной кампании.
– Что значит – «поссорилась»? – спросила зверушка, меланхолично разглядывая колбасу.
– Откуда же я знаю? Меня в подробности не посвящали. Она прервала контракт, выплатила неустойку… А это, на минуточку, пятнадцать тысяч евро. Вот вы бы вынули из своего кармана пятнадцать тысяч евро?
Учитывая зарплату Вересня в тридцать тысяч заскорузлых рублей, вопрос звучал провокационно.
– По обстоятельствам, – уклончиво ответил он.
– Сложно придумать такие обстоятельства. Я не беру форсмажорный вариант разбойного нападения в переходе у станции метро «Удельная». А на Катерину, насколько мне известно, никто не нападал. Да, у нашей профессии есть определенные издержки… Об этом вам скажет любая модель. Но все как-то приспосабливаются. Слабонервным и особо чувствительным в нашем бизнесе не место.
– А она не была слабонервной?
– И чувствительной тоже, – отрезала Ванда. – У нее была хватка. И пойти она могла далеко. Хотя при этом оставалась порядочным человеком. Что довольно странно, честно говоря.
Вересень закивал головой, тут же вспомнив стопку книг по нейролингвистическому программированию. Он вспомнил и проклятого цыгана с волосатой рукой. Ничего удивительного в этом не было: смуглолицего черноволосого испанца иногда не отличишь от цыгана – а ведь контракт-то был мадридским!
– Тот босс, с которым она якобы поссорилась… Он испанец?
– Вроде нет, – Ванда на секунду задумалась. – То ли голландец, то ли скандинав. Вам лучше справиться в агентстве.
Но в агентстве, куда направил стопы окрыленный Вересень, его ждал форменный облом. Никаких документов по этому контракту не сохранилось, никто не мог вспомнить ни названия рекламной кампании, ни ее учредителей. И тогда Боря Вересень пошел напролом.
– Мне нужна командировка, – заявил он своему непосредственному начальнику Балмасову. – Это по делу Азимовой.
– Подвижки хоть есть?
– Могут быть.
– Могут быть, а могут – и нет? – уточнил Балмасов.
– Пятьдесят
