думай, что мы недокармливаем. Им по породе положено быть худыми и длинными. Рузанка составит тебе подробную инструкцию, как их кормить и чем.
– Их? – Вересень несказанно удивился. – У Мандарина имеется брат?
– Вообще-то, у нас здесь есть еще животные, если ты заметил.
– Да-да, я помню.
– Не надоел еще? Давай-ка я его сниму.
Додик протянул руку, чтобы стряхнуть дурацкого парня с шеи Вересня, но Мандарин еще крепче вжался в Борину рубашку и грубым басом выразил протест.
– Да пусть пока висит, – Вересень постарался придать своему голосу максимальную снисходительность, хотя душа его ликовала. – Мне не мешает.
– Точно?
– Да. Бас у него тот еще.
– Противный голосина, чего уж там, – тотчас согласился Додик. – Если ему что-то не нравится – обязательно даст знать.
– А если нравится?
– Тоже даст знать. Сам увидишь.
Через полчаса, когда пришло время уходить, Мандарина от Вересня отлучали всем семейством. На помощь Додику пришла Рузанна, а затем – сестра Рузанны Ануш. Удивительно, но две крупные женщины и один жилистый мужчина никак не могли справиться с подростком-котом весом в неполных три кило. Мандарин больше не орал, он сопротивлялся молча, как и подобает мужчине. Как парню – пусть и дурацкому.
– Нет! Ну ты такое видела? – вопрошал Додик у жены.
– Видела.
– Это когда еще?
– Когда ты за мной ухаживал. Тоже никак не мог отклеиться. Тряпками тебя гнали, вениками, да все без толку.
– Ты преувеличиваешь, – Додик покраснел. – Все женщины склонны преувеличивать.
– Ну да. Я всегда преувеличиваю. Единственное, что никак не удается преувеличить, – это твою зарплату.
Разгорающуюся семейную ссору оперативно потушила Ануш. Дама романтического склада, несмотря на внушительные габариты и обильный темный пушок над губой. Она вынула из кармана старинный серебряный портсигар, а из портсигара – коричневую короткую пахитоску. Сделав первую затяжку, Ануш мечтательно произнесла:
– По-моему, это любовь с первого взгляда.
– Да, – подумав, согласилась Рузанна.
– Похоже, – поддержал жену Додик.
А Вересень заглянул в глаза дурацкого парня и тихо, но твердо сказал:
– Я вернусь завтра вечером. Обещаю тебе. А сейчас мне надо идти.
И Мандарин прекратил сопротивление и выбросил белый флаг! На секунду уткнувшись мокрым розовым носом в подбородок Вересня, он быстро спустился вниз и потрусил в сторону дома. И даже не оглянулся, хотя Вересень ждал до последнего. Сердце у него ныло: уж не обиделся ли дурацкий парень?
…Как показал следующий вечер – Мандарин не обиделся. И дело было не в свежайшей вырезке, которую Вересень принес, чтобы задобрить кота. К вырезке дурацкий парень приступил позже, а для начала – снова устроился
