а китайская грамота. Но придраться никак не получалось, и тогда в спину Вересня летело сакраментальное: «Ходють тут всякие… Хозяйство свое полоскать! Никакой хлорки на вас не напасешься!» Справедливости ради, робость одолевала Вересня исключительно во внеслужебное время. Но, если этого требовали интересы дела, Боря перерождался. Он становился смелым и даже бесстрашным, и ему было совершенно наплевать, кто перед ним, – консьержка или отморозок с пятью ходками за плечами.
Капитан Литовченко тоже слегка смахивал на отморозка, но при этом личностью слыл незаурядной и харизматической. Добрая сотня задержаний с применением огнестрела, несколько пулевых ранений и одно ножевое, именные часы и денежные поощрения от руководства. А грамот от того же руководства у него набралось столько, что пришлось оклеивать ими кухню.
Вместо обоев.
По сравнению с легендой сыска, как будто сошедшей с полотен А.А. Дейнеки, Борис Вересень и впрямь выглядел неважно. Канцелярская крыса против боевого мангуста – на чьей стороне симпатии сторонних наблюдателей, можно даже не спрашивать. Уж не совершил ли он роковую ошибку, притаранив сюда Мандарина? Что, если дурацкий парень поступит так же, как поступил две недели назад – обхватит лапами бычью шею Литовченко и прилипнет к нему навсегда? От этой безрадостной перспективы у Вересня защипало в глазах и засосало под ложечкой.
К счастью, опасения оказались напрасными.
Мандарин посмотрел на и.о. начальника убойного отдела снисходительно, хотя и с симпатией. После чего вытащил правую лапу в белом носке и протянул ее в сторону капитана. Тот аккуратно пожал ее и с чувством произнес:
– Ты смотри, что делается! Польщен, польщен! Добро пожаловать в команду, Мандарин!..
Общий приподнятый настрой сцены был несколько подпорчен Кукушкиным. Отто Генрихович хмыкнул, прокашлялся и выдал на-гора ехидное замечание:
– Что цирк-то устраивать? Кота они в команду приглашают! Вы для этого сюда пришли? Может, обратите, наконец, внимание, на скромного судмедэксперта? Оцените то, что он в клювике вам принес?..
В клювике у Кукушкина находился довольно внушительный массив данных, извлеченных из детального осмотра, а затем и вскрытия утопленника. Самое главное Вересень уже знал: прежде, чем погрузиться в воды озера, гражданин Германии Вернер Лоденбах схлопотал пулю. Оставалось выяснить недостающие подробности.
– Нуте-с, пройдемте к телу, друзья! – в голосе Кукушкина послышались игривые нотки.
– А без этого никак нельзя? – взмолился Вересень.
Судмедэксперт брезгливо улыбнулся, а следом осклабился и Литовченко. Если бы не Мандарин, Боря оставил бы эти гримасы и кривые ухмылки без всякого внимания. Но дурацкий парень, наполовину высунувшийся из кенгурятника, нервно поводил ушами, пытаясь понять, что же происходит. Выглядеть слабаком в глазах кота вовсе не входило в планы следователя, и поэтому он смирился с неизбежным.
Тело
