«КИРИЛЛ».
– Слушаю вас, – сказал Кирилл, когда Вересень подошел к стойке.
Поздоровавшись, следователь протянул Кириллу свое удостоверение. И, пока портье изучал его, попытался составить психологический портрет стража при колесе обозрения Сансары. Кириллу было не больше двадцати пяти: лицо приятное, но совершенно не запоминающееся. Его легко представить студентом, еще легче – офисным терпилой, что впадает в спячку с понедельника по пятницу и оживает только к выходным. Ему подошла бы бейсболка разносчика пиццы и черно-белый прикид официанта, а вот с поварским колпаком вышла накладка: он никак не хотел налезать на прилизанную голову Кирилла. После колпака были последовательно отвергнуты бескозырка, строительная и пожарные каски, парик Петра Первого и парик Марии-Антуанетты, жокейская шапочка, казачья папаха и кепка-«аэродром». Когда Вересень перешел к тиаре папы римского (почему-то севшей на голову портье, как влитая), Кирилл, наконец-то, поднял глаза на визитера.
– Слушаю вас, – без всякого выражения повторил он.
Глаза! Только теперь Вересень понял, что этот мальчик никогда не будет разносить пиццу, да и в офисе долго не задержится. А если и задержится, то на самых верхних его этажах. И все это обеспечит Кириллу взгляд – умный, холодный и бесстрастный.
– Меня интересует номер семнадцать.
Кирилл молчал.
– Если быть совсем точным – человек, который снимал его в период с девятнадцатого по двадцать первое июля сего года.
– Увы. Сведений о постояльцах мы не даем. Это зафиксировано в правилах отеля.
– Вы внимательно изучили удостоверение? – Вересень налег грудью на стойку. – Там написано: Следственный комитет Российской Федерации.
– Я умею читать.
– Как гражданин РФ вы обязаны содействовать органам дознания. Предоставить интересующую меня информацию не так уж сложно, не правда ли?
– Несложно. Но мне нужна бумага, на основании которой я могу действовать.
– Удостоверения недостаточно?
– Нет.
– Не будьте формалистом, Кирилл. Вы же понимаете, что через час я вернусь с двадцатью бумажками. Давайте не тратить ни мое, ни ваше время.
Несколько секунд портье раздумывал, глядя куда-то сквозь Вересня. Там, на противоположной стене, висело многофигурное панно с табличкой «Битва Раваны с царем Хайхаев», которое следователь заприметил еще на входе. Исход битвы был пока неясен, и все зависело от Кирилла – к какому лагерю он примкнет.
– Ну, хорошо. Я поищу в компьютере.
Поиски заняли чуть больше времени, чем рассчитывал Вересень. И, тем не менее, ровно через полторы минуты Кирилл оторвался от компьютера и произнес:
– Лоденбах. Человека, который занимал номер семнадцать в июле этого года, звали Вернер Лоденбах. Прибыл вечером девятнадцатого июля.
– А убыл? – быстро спросил
