лишь молчаливо склонил голову, понимая, что ему пора убираться по добру-по здорову, пока жена сдерживает вновь взревновавшего мужа, удивительно точно выбирающего неоднозначные ситуации, которые могли быть истолкованы превратно.
– Я… пойду?
– Ступай, – Араи кивнула на прощание, все еще продолжая хмуриться.
Уже за спиной до Танасори долетел тихий разговор Высших демонов.
– Милая, о чем вы говорили?.. Какое зелье?
– Надеюсь, лишнее, – вздох. – Ты пришел за мной не просто так?
– Тебя звал киос Римонд. Хотел обсудить предстоящий праздник… Я правда не помешал?..
– Нет, мы с Авери закончили. Но с тобой я еще поговорю на счет доверия и предоставления жене свободного времени.
– Лори я…
– Я сказала «поговорим». Позже. Меня ждет отец.
И удаляющиеся шаги, вслед за которыми тяжелая мужская поступь.
Любовь сделала из Ноала ярого собственника, порой его поведение граничит с фарсом (что касается необоснованной ревности), но все-таки он готов прислушиваться к жене, предоставляя ей все блага мира… если он сам будет рядом.
***
Эйя так закрутилась на работе, что не заметила, как прошел весь день. Спрос на зелья для поддержания красоты (разглаживании кожи, придания ей упругости и блеска, избавлении от акне, временного увеличения груди и сужения талии, округлении бедер и изменении цвета ногтей) был просто небывалый! Все девушки готовились ко дню рождения киоссы Араи, планируя выйти на улицы города во всеоружии.
Подобные праздники нередко становились именно тем священнодействием, что соединяли судьбы. Казалось бы, случайная встреча, мимолетная улыбка, да пара фраз, оброненных в общей суете, но тебя заметили. Встречи, свидания, поцелуи, и благословение на поход в Храм.
Однако в этот день не только милые дамы посетили «Трилистник», но и мужчины. Одни стараясь выглядеть при заказе отстраненно и несколько надменно, другие, напротив, смущались и практически шептали о мазях, настойках и витаминах, способных им вернуть былую силу на любовном поприще, также убрать следы солнца и усталости с лица и позволить мышцам на какие-то часы более выгодно подчеркивать могучую фигуру.
Возможно, это был обман. Тех, кто приглянется. Но ведь каждый понимал, на что шел. Знал, что собеседник мог прибегнуть к хитрости на вечер, однако следовал за желанием спрятаться за мороком.
Праздник походил на маскарад. Но если на балу гости надевали костюмы, прямо указывающие на их желание показаться кем-то другим, то на улицах и площадях горожане играли более утонченно. А тебе оставалось лишь гадать, видишь ты истинный облик, или чуть приукрашенный косметическими средствами.
Впрочем, очарование гуляний не проходило и после явления истинного лица. Что не всегда встречалось среди аристократии.
Ведь обыкновенные жители, пусть и пытающиеся преподать себя с более выгодной стороны, всегда были искренни. Их смех, шутки, слезы и гнев невозможно было сымитировать. Каждый из них, будь то сын
