рука шефа бьется в судороге.
– Ну там была, наверно, одна какая-то на ничтожную сумму, а в остальном…
Рука пренебрежительно выброшена в зал.
– И зачем я держу тебя здесь, а?
Чтобы было на кого срываться и из-за неукоснительного выполнения статистики.
– Ладно, не будем о грустном! Просто не будьте, как О, и у вас все получится! За работу!
УДАР В КОЛОКОЛЬЧИК. Это ублюдский, сука, удар в колокольчик. Под истерику радио каждый украл со стола по телефону. Глотки заорали адским ульем в трубки. О, да! Блаженство! Да! Да! Да! Деньгиги! ДЕНЬГИ. Это то, что нам надо! Обворовывать стариков! Омерзительно-деньги.
О идет по списку номеров. Гудок. Ало, добрый день, это Ирина Андреевна? Да. Я звоню вам из… Сброс. Гудок. Речь. Сброс. Гудок. Слова. Отказ. Гудок. Дыхание в трубку. Гудок. Ало? Время елозит в грязи, сворачивается в трубочку. Ало. Добрый день. Время идет. Куда? О становится плохо. Все хуже. Дышать. Попить. Попить. Но прикол пустыни в том, что в ней нет воды. Ало. Ало. Гудок. Ты не один.
О ничего не заметил. Он просто звонил. Звонил и звонил, как вдруг оказался на полу. Первым, что он увидел, было бардовое лицо шефа, допытывающе-крупное, уродливое лицо. Он был слишком, слишком, слишком близко. О стошнило в мозг.
Клоунская обувь. Растопыренные кинжальные носки туфель. Выброшенное за борт пузо. Отвратительная поза ублюдка. Рядом медицинский работник, осуждающе-напыщенным взглядом харкающий в О. Со всех сторон глазеют молодые дамы и господа.
Вроде бы очнулся. Этот очнулся. Придурок. Да, вот он. – Защебетали свиньи в грязном воздухе.
– Что это со мной? – Невинно роняет О.
Никакой реакции. Вроде бы совсем ничего. Шеф готовится. И таращится, как дерьмо, проникая все глубже в глаза О. На жиденьком поносе его морды – едкое негодование ребенка, который не понимает, почему игрушки ломаются. Рот приоткрыт, как даунская дверь на выход. Внезапно. Шеф оживляется, как ветер. Не двигая, однако, головой и заледенев в том же положении. Неприлично и пошло близко к О.
– Так что вы говорите, доктор, подобное непозволительно на рабочем месте?
– Безусловно.
– Хм-м, но что же стало причиной такого, скажем, происшествия? Не тунеядство?
– Тунеядство, однозначно. Оно часто вызывает подобные приступы тунеядства.
Заключил медицинский работник. Все заключил, морща пафосный лоб. Странно. Там что, вообще есть медицинский работник?
– То есть, если я вас правильно понял, такой человек является угрозой для любого предприятия?
– Совершенно верно. Подобных субъектов следует изолировать, эм, и-зо-ли-ро-вать! Это угроза для ведения бизнеса, и вы никогда не знаете, когда и как она себя проявит. Обществу надо от подобных тяжелобольных избавляться, из-бав-лять-ся!
– Вот оно как! Выходит, господин О, что удерживать вас здесь более не представляется возможным. У вас больше нет работы. Можете подняться?
– Не знаю, наверно.
О щебечет губами, как спящий.
