поменял квартиру с доплатой и переехал жить в коттедж.
– У вас заработок позволяет ежегодно отдыхать за рубежом?
– Дважды в год. Зимой – горные лыжи, летом – море.
– Вы отдыхаете один?
– Когда как. Бывает, что мой отпуск и отпуск моей супруги не совпадают.
– Часто?
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Вас супруга не ревнует?
– Понятия не имею.
– А вы?
– Мы – современные люди, и в моей семье нет места этому чувству.
– Случалось ли вам приглашать друзей к себе домой на какие-то свои семейные торжества?
– Только в кафе. И когда я жил в квартире, и сейчас, когда у меня свой дом.
– Можете ли вы сказать о себе, что обладаете чувством совести?
– Разумеется. Иногда мне не удаётся выполнить свою работу в срок, и мне становится не по себе.
– А чтобы выполнить работу в срок, вам приходилось задерживаться на работе, или посвящать работе время выходных, отпуска?
– Мне за переработку не платят, поэтому я не задерживаюсь на работе и никогда не трачу своё выходное или отпускное время на разрешение рабочих вопросов.
– Как вы думаете, вас на работе уважают?
– Я – профессионал, и у меня такая работа, где работают только профессионалы. Думается, меня уважают, как и моих коллег, но напрямую ни мне, ни моим сослуживцам этого никто не говорил из моего руководства.
– Благодарю за откровенность; надеюсь, наши выводы и рекомендации помогут вам полнее раскрыть ваш личный потенциал для достижения ваших целей. Результаты вышлем завтра к 17.00.
Когда клиент вышел, невольно задумался. Разумеется, я и сам себе задавал подобные вопросы, но ответы… Слишком разнились наши жизни.
Слишком.
Съехать с тротуара
Я знал его почти четыре года, с тех пор, когда мы переехали в квартиру на окраину, где старые дома соседствовали с новыми кварталами, где ещё не все овраги засыпали, не все тротуары проложили, не все школы и магазины построили. Обычный парень, каких тысячи, для которых квартира – лишь место, где можно переночевать да привести друзей и знакомых, чтобы провести вечеринку, и провести как можно шумнее и радостней, а потом вывалиться задорной весёлой оравой в солнечное городское утро. Но в ту зиму я его почти не видел, пока не выяснилось, что он сорвался с крыши электрички и ему перерезало ноги.
После этой трагедии как-то само собой у меня выработалась привычка заходить к парню по-соседски, раз в неделю, когда бедная мать его, женщина с землистым, усталым лицом была на службе. Так, вроде бы по делу, в перерывах своей писательской работы. Не скажу, чтобы мы стали друзьями по причине его инвалидности, но чувствовалось, что меня ждут. Домашняя кошка его бесцеремонно забиралась ко мне на колени при встрече, так привыкла, но потом устраивалась у культей своего хозяина, и парень прятал свои пальцы в её белый, длинный мех.
Говорили; в один
