Вупи, зашептав на ухо. – Туго придется!
Я кивнула, соглашаясь. Да уж, стол был сытный, а блюда – жирные. Для желудка, отвыкшего от пищи, это настоящее испытание.
Зубастый, что неустанно следил за каждым движением чужака, быстро понял, в чем дело и отломил кабанью ногу. Положил перед героем дня и провозгласил:
– Откуси хоть кусок в знак уважения к Лесным!
Дерек посмотрел на Зубастого так, словно видел насквозь, а я затаила дыхание. Съесть даже кусок будет очень трудно!
Но торговец взялся за кабанью ногу, поднес ко рту и впился зубами. Откусил, продемонстрировав всем белизну зубов и большой кусок. Лесные одобрительно затопали.
Вот только проглотить не смог! Никак! Как бы не старался!
Этого я и боялась! Он нарушал обычай, и Зубастый обязательно к этому привяжется!
– Ты выплюнул нашу еду, чужак? Не уважаешь труд наших воинов, что поймали живность?! Пренебрегаешь трудом наших женщин, что приготовили еду?! Воротишь нос от труда наших детей, что накрыли на стол?! – расходился все больше и больше Зубастый.
Лесные затихли, настороженно смотря на чужака. Дерек искренне старался прожевать, но не мог. Торговцу явно было нехорошо.
– Отец, он ранен… – я постаралась вступиться за мужчину, чем заслужила яростный взгляд бывшего жениха.
– Обычай есть обычай, именно потому мы здесь, – вождь был непоколебим, и губы Зубастого расползлись в хищном оскале.
– Я, Зубастый из клана Лесных, сын Г олосистого, и я бросаю тебе вызов за оскорбление чести клана!
– Отец! – я вскочила на ноги, понимая, что это будет избиение младенца.
Но вождь смотрел молча вперед, ожидая, примет ли вызов торговец.
– Зубастый! – моя сдержанность испарилась, как роса поутру. Затрясло от гнева так, что стало страшно сорваться.
Строгая иерархия клана, уважение к отцу-вождю, беззаботность – все это я забыла в тот миг, когда поняла, что бывший жених решительно настроен убить чужака. И, что самое страшное, я знала, что никто не вступится за раненого! Иначе, по законам клана, должен будет принять вызов на себя.
– Молчи, женщина! – строго посмотрел на меня Зубастый. – Не вмешивайся!
– Папа! -какое тут уже формальное общение, когда царит вопиющая несправедливость?
Все взгляды Лесных с пары мужчин переключились на меня. И я почувствовала, как меня засасывает трясина сомнения.
Как же быть? Если начну возмущаться поступком Зубастого, тем, какому именно мужчине хочет отдать меня отец, все закончится очень быстро! Я знаю нрав вождя. Не зря он – Дикий, что железной рукой управлял кланом вот уже несколько десятков лет.
Любой чужак, что сеет конфликт, будет мгновенно убит им. И моему народу не понравится, что я унизила Зубастого при чужаке и на глазах у всех. Женщина могла сказать все только дома, вдали от любопытных ушей, иначе ее мужчину и ее саму переставали уважать.
Как же я могу пошатнуть репутацию
