самое безопасное место. Я должна идти.
На эмоциях я дотронулась до руки мужчины:
– Поправляйся, пожалуйста!
И он сжал мою руку с такой силой, что из глаз чуть не брызнули слезы.
– Ай! – я попыталась вырваться, но не тут-то было.
Чужак держал мою руку железной хваткой несколько секунд, а потом обмяк.
– Пернатая! – раздалось издалека. – Пернатая!
Меня искали!
***
Утро постучалось в окно клювиком Вупи:
– Пернатая, просыпайся! Там такие булочки испекли, я весь извелся!
– Брысь! – я сонно накрыла голову подушкой.
– Ты только ставни открой! Аромат улови! – птица не унималась.
– Не хочу! – организм протестовал, но я вдохнула запах свежей выпечки и застонала про себя.
Отец вчера устроил мне такую взбучку, что я не смела показать и носа. Если бы не выпивка, которая отправила в крепкий сон почти всех Лесных, я бы не знала, куда себя деть от стыда. И так неловко показываться на глаза зевакам, что стали свидетелями гневной отповеди вождя.
Зубастый стоял рядом с таким видом, будто сделал хорошее дело, а не сдал меня с потрохами. Это показательная порка словесными розгами только увеличила пропасть между нами.
Как хорошо, что я не притащила торговца в лес! Так у него был шанс выжить. Тут же мужчину ждала верная смерть от рук отца или жениха. Ненависть к чужакам горела в их глазах, как лесной пожар.
Отец поклялся, что запрет меня в клетке позора на неделю, если я хоть на минуту покину территории клана. И теперь я ломала голову, как же проверить состояние торговца.
– Вупи! – я подлетела на кровати, подбежала к окну и распахнула ставни.
Голубая пичужка шарахнулась в сторону и с опаской подлетела ближе:
– Вряд ли ты так рада булкам… – птица не зря со мной бок о бок столько лет. Знала, что я что-то задумала.
– Залетай! – я гостеприимно отошла в сторону, освобождая дорогу пернатому другу.
– Эм-м-м, тут, пожалуй, полетаю. Там Лысый печенье трескает, может, что и перепадет.
– Вупи приземлился на подоконник и заходил туда-сюда, рассуждая: – У тебя же нет заначки, правда? Ты вчера говорила, что последнюю мне скормила. Значит, ловить мне нечего .
– Пустая моя голова! – я хлопнула себя по лбу. – Еще целая коробка есть!
– Целая коробка? – Вупи рухнул назад в притворном обмороке, дернул лапками и приоткрыл один глаз: – И все мне?
– Все тебе! До последней крошки! – пообещала я, осторожно беря птицу на раскрытые ладони.
Вупи резко открыл глаза и приподнял голову, обвинительно глядя на меня:
– Я туда не полечу!
– Ну, Вупи, пожалуйста! Только проверь, жив ли! Скажи, что я не могу пока прийти! -умасливала я птицу: – А печенья твои любимые, с семечками, из васильков и подсолнечников, так и пахнут солнцем!
– Жестокая! –
