движении темнеет в глазах. Мы отрабатываем в условиях, максимально приближенных к военным – четыре часа на сон, никаких перекусов, и сухпаек только в холодном виде, поэтому поначалу я грешу на жрачку. Никому не жалуюсь, просто молча терплю.
– Ты что-то херово выглядишь, – замечает сопровождающий группу медик.
– Нормально, – шепотом отмахиваюсь я. Впереди ответственная задача – атака на движущийся объект. Я не могу провалить единственное порученное мне задание, поэтому, сцепив зубы, наполняю очередной презерватив розовой жижей. Такие снаряды у нас вместо гранат. Отрабатываем попадание в цель. Где-то вдалеке слышится гул мотора. Действуя максимально бесшумно, протягиваю руку за автоматом, и в тот же миг меня скручивает адская нестерпимая боль. Я валюсь навзничь. Последнее, что слышу – обеспокоенный голос одного из бойцов.
В себя прихожу в палате. Скольжу расфокусированным взглядом по белому потолку, изборожденному сетью трещин. Снова выключаюсь, а очнувшись в следующий раз, начинаю водить по сторонам головой.
– Ринат… Слава богу. Ну, и напугал ты нас всех.
Саша! Ее голос узнаю сразу.
– Что случилось? – облизываю губы.
– Перитонит. Еле довезли тебя! Ты почему, гад такой, не сказал, что тебе плохо?! Что и кому ты хотел доказать?
– Тебе… – шепчу.
– Что – мне? – моргает Саша, и, клянусь, я вижу слезы у нее в глазах.
– Тебе доказать. Что мужик.
– О господи, Орлов. Доказал?! А если бы ты умер, а если бы тебя не вытащили… Что тогда? Ты обо мне подумал?
– Я только о тебе и думаю, Быстрова. Ты все это время у меня перед глазами стоишь. С первого дня, как увидел.
Она шокированно округляет рот, ее ресницы трепещут, и, явно не в силах справиться со своими эмоциями, Саша резко отшатывается. Да только кто ж ей позволит теперь? С непонятно откуда взявшимися силами хватаю ее за руку и только ближе к себе притягиваю.
– Ч-что ты делаешь? – шепчет она, не отрывая взгляда от моих приближающихся губ.
– Целую тебя, лейтенант. Целую…
– Гол! – врывается в мои мысли дружный ор. Я стряхиваю обрывки воспоминаний, кошусь на Сашу. Похоже, вопрос о нашей первой встрече выбивает ее из колеи даже больше, чем я мог подумать. Она напряжена гораздо сильнее, чем в самом начале вечера. Наклоняюсь ниже, почти касаюсь ее уха губами:
– Хочешь уйти?
Саша хочет. Я знаю. Вижу. Но в то же время она боится того, что произойдет потом, и не спешит приближать эту неизвестность. А я так надеялся, что до нее дойдет… Встаю, так и не дождавшись ответа.
– Эй, вы что, уже уходите?
– Угу. У нас завтра ранний подъем, так что думал и лечь пораньше.
– Ранний подъем с субботу?
– Ну, да. Мы за город планируем выбраться. На уик-энд.
– Живут же люди! – притворно завистливо вздыхает Мирина. – А я своего все зову-зову, а он денег жмет.
– Это кто жмет?
– Да ты и
