культурные герои, особенности отношения к историческому времени);
• участники культурных процессов (наиболее значимые социальные группировки участников, иерархия функциональных групп, преобладающие основания индивидуальной и групповой идентичности, иерархии каналов социализации и пространств репрезентации личности);
• языки и символы (иерархии каналов передачи информации, композиции образных систем, характеристики культурных текстов и пр.).
В качестве стадий, на которые будет делиться историческое время, берутся уже общепринятые в современных общественных науках технологические эпохи: первобытная (включая ее позднюю «варварскую» стадию), аграрная, индустриальная и постиндустриальная/информационная.
Прежде всего, выстроим таблицу сравнения эпохальных культур по выделенным характеристикам:
Теперь я постараюсь прокомментировать логику моего понимания эволюционной культурной динамики, проиллюстрированной приведенной таблицей.
Прежде всего, представляется необходимым определить функционально-целевые установки разных эпохальных культур (то, какой дефицит они преодолевали и к каким актуальным социальным целям стремились) и проследить внутреннюю логику динамики исторического развития этих установок.
Судя по всему, первобытная культура стремилась к обеспечению, в первую очередь, демографической устойчивости сообществ; условно говоря, в идеале пыталась обеспечить право на рождение и жизнь в возможных пределах для каждого человека [706]. Эта цель поддерживалась особой значимостью режима репродуктивного поведения людей (основные регулятивные установки культуры были сосредоточены на этом и на предотвращении конфликтов по этому поводу) и сакральным культом рода и родового прародителя (великого предка). Основным дефицитом были продукты питания, и социальная практика сообществ была сосредоточена, главным образом, на продовольственном обеспечении. А это, в свою очередь, было тесно связано с решением задачи обеспечения демографической устойчивости.
Аграрная эпоха, как представляется, была сосредоточена на поддержании политической устойчивости сообществ; в конечном счете – борьбе за право на существование между всеми локальными сообществами [535]. Фактически на протяжении всей эпохи имела место постоянная война «всех против всех» [153] за жизненные или контролируемые пространства, и только при условии достаточной обеспеченности этим пространством собственного сообщества право на такое же пространство признавалось и за другими. Разумеется, это не исчерпывало всего содержания истории эпохи. Особо значимую роль играла религия, которая нередко становилась поводом для обширных завоеваний. Но и религия по своим социальным функциям в это время была полноценной политической доктриной и обслуживала, прежде всего, ту же самую устойчивость политических сообществ [об этом см.:
