домой, – сладко протянула я бабушкиной диковинке.
Старушка Акулина связана с сундуком и, почувствовав надвигающееся уничтожение, сама явится по мою душу.
Почуяв неладное, сундук демонстративно громко захлопнул крышку и угрожающе задрожал. Метёлочка резво взвилась под потолок. Растопырив веточки, она напала на него. Моя бесстрашная защитница колола, била деревянную диковину по бокам, покуда противник не изловчился и не зажал крышкой её прутики. Она рвалась, дёргалась из стороны в сторону, трясла рукоятью. Метёлочка попала в ловушку, из которой у неё не получалось вырваться. Сундук крепко её держал.
– Отпусти метёлочку, – вмешалась я, оценив устроенную им подлянку.
Осторожно подкралась к нему и ударила по крышке.
Бабушкин соглядатай протестующее загромыхал, и метёлочка вырвалась на свободу. Наподдав ему напоследок, она скрылась в ванной. Мол, чем могла, тем помогла, извиняйте.
Вот ведь…Мне стало стыдно за отсутствие манер у сундука.
– Зачем бедняжку обидел? – накинулась я на него. – Она не была для тебя угрозой. Ты же зачарованный. На тебе царапины не остаются, а ты ей прутики обломал. У-у-у… бездушное бревно.
Сундук соизволил замереть в замешательстве. Улучив момент, я пригнулась и упёрлась в его боковину. Поднатужилась и толкнула в направлении окна. Странное дело – сундук совсем не сдвинулся. Он скрипел, накренился, грозя опрокинуться, но оставался на месте.
– Уф… – устало выдохнула я после получасовых мытарств.
Обойдя сундук спереди, налегла на него с другой стороны. Но, сколько бы ни силилась, сдвинуть его не получалось.
– Ты подумай, ирод о хозяйке своей, поди соскучилась она по тебе! Тоскует, места не находит, а ты вовсе к ней не торопишься, – приговаривала я, толкая его дрожащими руками.
Ещё немного усилий, и вроде он начал поддаваться…
– Давай, давай…– пыхтела я, едва не ползая перед ним на коленях.
Тут дверь в комнату открылась, и на пороге возник домовой, застав меня в позе копчиком вверх. Он не сразу понял смысл увиденного и по инерции радостно возвестил:
– Твой ужин, Мира!
Ответная реакция не заставила себя долго ждать. Челюсть у домового натурально отвисла. Хлопая глазами, он прямо так и стоял с приоткрытым ртом, но вскоре отмер – я даже выпрямиться не успела.
– Ты… ч-чего там творишь?
Закрыв за собой дверь, Петруха подошёл ко мне и недоумённо уставился на сундук.
– Пытаюсь избавиться от старого хлама, – вдохновенно призналась я, и моя шпилька достигла цели.
Сундук дёрнулся, сделал небольшой рывок в сторону и опустился в опасной близости от моей ноги. Какой обидчивый. Меня из-за него удар хватит.
– Он не хочет выбрасываться, – глупо вытаращился на меня Петруха.
– Придётся, куда деваться, – прошипела я, обращаясь
