Как… как ты себя чувствуешь?
Лина попыталась сесть, в чем Персиваль ей помог, если можно было так назвать.
Он просто подхватил ее на руки, перенося на постель! Куда и приземлился сразу же, всматриваясь в ее лицо обеспокоенным взглядом.
Вот, теперь все правильно.
Полуголый мужчина и ничего не понимающая девушка. На перине. В ее покоях.
Лина не знала, что ею двигало, но она указала на освободившейся проход.
– Дверь.
Айнелиас нахмурился, оборачиваясь к устроенному разгрому.
– Прости, я не рассчитал силу.
– Дверь… закрой ее. Не хочу, чтобы кто-то вышел в коридор и увидел… нас.
Персивалю повторять не пришлось, он поднял деревяшку, прислонив ее по возможности также, как была, на место. И тут же вернулся обратно, усаживаясь на край постели.
– Лина, что произошло?
– Я… кажется, я потеряла сознание.
Кристалл Связи, что она обронила на пол, начал пульсировать, неярко сияя.
Персиваль вновь поднялся, чтобы взять артефакт и передать владелице.
– Это твои родители?
Просканировав вызов, Лина кивнула и ответила.
– Лина! Лина, это ты?
– Я.
– Слава Гисхильдису! Почему ты не отвечала? – женский голос звенел от напряжения.
– Лина, я отправил к тебе Персиваля Айнелиаса, – раздался второй, приятный мужской баритон.
– Он тут.
– Киос Ноал, Ваша дочь в порядке. Она… неудачно упала. На какой-то момент потеряла сознание. Вероятно, из-за переутомления после недавнего инцидента на экзамене.
– Инцидента?..
Персиваль поднял брови, пытаясь спросить у нее, может ли рассказать, Лина просто кивнула.
– Неделю назад первый курс сдавал экзамен по боевке, в ходе которого киосса Миллинарса получила травму. Но все позади. Наши лекари поставили ее на ноги.
– Лина… – голос матери не обещал ничего хорошего. – Почему ты не сообщила об этом?
– Я не думала, что это так важно.
– Ты наша дочь! Все, что связано с тобой, напрямую касается нас!
– В этом вопросе я солидарен с мамой. Ты должна была оповестить нас.
Киос. Киосса. Ведь теперь эти титулы не звучали бессмысленно.
Она вспомнила.
Себя, свое имя, причину пребывания в Академии. Но не сам процесс обучения. Будто все, что случилось на острове, по-прежнему оставалось покрыто непроглядной пеленой.
И Персиваль… она помнила его по дворцовой жизни. По их танцам. Мимолетным разговорам. Улыбкам. И воспоминаниям.
Она вспомнила о чувствах, что испытывала к этому демону. И что испытывает до сих пор.
И никак не понимала, почему мужчина, которого она любит, оказался в столь откровенном виде в ее спальне, ворвавшись и сметая все на своем пути (хотя дверь как раз жалко не было).
Его
