style="font-size:15px;"> Выходя в коридор, я знал, что приеду на том поезде.
Часть вторая
До поездки в Сорренто оставалось пять дней. За это время предстояло многое сделать, но мне почему-то было трудно сосредоточиться.
Я был словно подросток, с нетерпением ждущий первого свидания. Это меня раздражало. Я-то воображал себя достаточно искушенным, чтобы справиться с ситуацией, в которую поставила меня Хелен, но оказалось, что это не так. Мысль о том, чтобы провести целый месяц наедине с этой будоражащей воображение девушкой, действительно меня захватила. В моменты просветления – а они случались редко – я говорил себе, что соглашаться на это – безумие, но тут же успокаивал себя тем, что Хелен все предусмотрела. Она сказала, там безопасно, и я верил ей. Я говорил себе, что буду дураком, если не ухвачусь за возможность и откажусь от ее предложения.
За два дня до моего отъезда в Рим прилетел Джек Максвелл, чтобы принять дела на время моего отсутствия.
В 1949 году мы работали с ним бок о бок в Нью-Йорке. Он был крепкий репортер, однако иных талантов, кроме как чутья на новости, за ним не водилось. Я был о нем не особенно высокого мнения. Он был слишком смазливым, слишком лощеным, слишком хорошо одевался и вообще в целом был слишком хорош.
Я подозревал, что он любит меня не больше, чем я его, впрочем, это никак не помешало мне устроить ему теплую встречу. После того как мы часа два просидели в редакции, обсуждая предстоявшую ему работу, я предложил вместе поужинать.
– Прекрасно, – согласился он. – Посмотрим, что может предложить этот древний город. Но предупреждаю, Эд: я надеюсь увидеть только самое лучшее.
Я отвел его в «Альфредо», один из лучших ресторанов Рима, и заказал поркетта – жаренного на вертеле молочного поросенка, из которого вынимают кости и начиняют его печенью, колбасным фаршем и травами, – невероятное кушанье.
Когда мы поужинали и приступили уже к третьей бутылке вина, Максвелл наконец расслабился и сделался дружелюбным.
– Ты счастливчик, Эд, – сказал он, принимая предложенную мною сигарету. – Может, ты пока еще не в курсе, но ты на особом счету в нью-йоркском офисе. Хаммерсток очень высокого мнения о тех материалах, которые ты присылаешь. И я скажу тебе кое-что по секрету – только, чур, никому ни слова. Хаммерсток вернет тебя обратно в Нью-Йорк через пару месяцев. План такой: я заменяю тебя здесь, а ты возглавляешь там отдел международных новостей.
– Не могу поверить, – сказал я, уставившись на него. – Ты меня разыгрываешь.
– Это факт. Я не стал бы шутить такими вещами.
Я силился не выдать своего волнения, но вряд ли у меня хорошо получилось. Занять должность главы отдела международных новостей в нью-йоркском офисе было пределом моих мечтаний. И не только потому, что это означало куда больше денег, это была еще и самая настоящая синекура по сравнению со всеми остальными должностями в «Вестерн телеграмм».
– Через пару дней об этом будет объявлено официально, – сказал мне
