иронично улыбнулся Китаец. Ладно. Вытолкали, значит, и завалились с Алкой спать.
– Эх, Танин, если бы ты меня серьезно об этом спросил...
Наверное, и часу не прошло, как слышу, голоса вроде. Думаю, откуда, или мне снится, или уже глюки? Потом вопль такой страшный – Алка закричала. И тут же стихло все. Я в спальне лежала, а Алка в зале. Я, естественно, проснулась, голова – чугун, сердце как мотор – бум-бум! Вдруг в комнату влетает кто-то. Огромный такой слон. Я с кровати сползла – и к окну. Он бра включил и меня – за шкирку. Ухмыляется. Рожа противная. Ну, ты его видел. Слышу, они, эти, которые вошли, матюкаются. Поняла, что ищут что-то. Этот жирный говорит, значит, нет, мол, ничего, какого хрена, и далее матом отборным. Тут и до меня очередь дошла. Кончать меня решили. Я тут со страху и запричитала. Так, молола всякий вздор, а потом, когда, вижу, нет мне доверия, – принялась тебя им расписывать. Так меня и понесло... – Вывалив всю эту сбивчивую мякину, Лиза перевела дух.
– Представляю.
– Этот, простуженный, гляжу, заинтересовался. Ну, меня еще больше понесло. Потом руки мне скрутили и поволокли. Привезли в этот амбар, двоих уродов ко мне приставили. Я поняла, что пока убивать не будут. Ты уж меня прости, я сказала, что ты меня любишь и все для меня сделаешь. – Лиза виновато посмотрела на Китайца.
Эта гримаса тем не менее тут же сменилась на ее смазливом личике лукавой улыбкой. Лихорадочный блеск в ее по-детски распахнутых синих глазах смягчился томной поволокой. Из этого Китаец заключил, что коньяк оказал свое благоприятное расслабляющее действие.
– Значит, меня решили использовать... – невозмутимо подвел итог Танин.
– Если я расскажу кому-нибудь, никто не поверит, – Лиза мечтательно уставилась в потолок, – такое только в фильмах бывает. Чтобы мужчина за женщину – в огонь и в воду!
Она вздохнула и закрыла глаза. Китаец подумал, что она вот-вот уснет. Но волна мучительного воспоминания снова накрыла Лизу с головой и исторгла из ее многострадальной груди полувсхлип-полустон.
– Пей еще, – строго сказал Китаец.
Морща свой упрямый выпуклый лоб и аккуратный носик, Лиза поднесла фляжку ко рту. Сделала два судорожных глотка и сморщилась еще больше.
– Ну и гадость!
– Много ты понимаешь в мужских делах, – со снисходительным пренебрежением произнес Китаец.
– Немного, но все же больше, чем какая-нибудь иная девица моего возраста, – с достоинством заметила Лиза.
– Эта квартира принадлежит твоей подруге?
– Ага, – Лиза прикрыла веки, – родители оставили.
– А сами куда делись?
– Отец умер, а мать за какого-то крутого бизнесмена вышла замуж, уехала с ним в Испанию. Да Алка сама не промах – давно уже шмотьем торгует.
– Сколько же ей лет? – Китаец хотел добавить «было», но из тактических соображений не стал.
– Алке? – не поняла Лиза.
– Ее удачливая мама меня пока не интересует.
– Она на четыре года меня старше. –
