почтение, бургграф, – Александр последовал примеру скелета.
Полковник встал вполоборота к ним возле книжного шкафа, задумчиво перебирая переплеты книг.
Александру было непросто сохранять спокойствие и невозмутимость. Он чувствовал себя как на первом в жизни собеседовании. Но от этого бургграфа сейчас зависело куда больше, чем престижное место в конторке, да и видимых причин для оптимизма не было. Пока что его не упекли в тюрьму, а держали под домашним арестом с Солом в роли няньки. Но, быть может, в каталажке просто не оставалось свободных мест.
– Позвольте мне выразить благодарность за ваше вмешательство в мою судьбу и избавление от захвата в плен Орденом, – он постарался, чтобы отрепетированные слова не выдавали жуткого волнения.
– Полноте, – легкая усмешка тенью промелькнула по лицу бургграфа. – Вы были нужны лишь как ключ. А когда они потеряли свое сокровище, на кой он им сдался?
– И все же я очень ценю свою жизнь. И мне не хотелось бы оказаться в их руках.
– Мне довольно легко удалось уладить все разногласия с нашими многоуважаемыми соратниками одним-единственным документом.
Александр подождал пару секунд, но бургграф не спешил раскрывать конкретных фактов.
– Боюсь, что одних извинений за причиненные мною, хоть и не по своей воле, разрушения, будет недостаточно, – слушая его, Луи Матарини задумчиво перебирал деревянные бусы на запястье. – По мере своих сил я готов возместить нанесенный ущерб…
«Ага, корпеть на общественных работах еще тысячу лет. И быть может, тогда, отказавшись от выходных и обедов, я отработаю несколько сожженных кварталов».
– Не понимаю, о каком ущербе идет речь, – прервал его бургграф, оторвавшись от четок. – Вы находились на службе Ардасу и действовали в соответствии с моими прямыми приказами. Выполнили свой долг и спасли жителей нашего города. Какие могут быть к вам претензии?
– На службе? – в замешательстве переспросил Александр.
Сол тоже удивленно вперился пустыми глазницами в бургграфа, но встревать в беседу не стал.
– Ну да. – Луи Матарини открыл один из нижних ящиков письменного стола. – Вы были приняты на службу и даже получили жалованье, – потрясенным взорам посетителей был представлен документ с несколькими печатями. – Надеюсь, это временный провал в памяти, и скоро вы все припомните.
Александр быстро пробежался глазами по строчкам. Судя по подписанной его именем бумаге, он вступил в ряды городской стражи Ардаса, принес присягу перед тремя ниже подписавшимися членами Сената и клятвенно обязался праведно служить на благо города и его жителей, не щадя своей жизни. Ниже стояла дата трехмесячной давности и его имя в качестве подписи.
– Или у вас есть какие-то возражения?
Александр перехватил испытующий взгляд бургграфа и почувствовал, что отказаться от предложенного варианта – все равно, что самому взойти на эшафот
